Поэзия Африки

Коллектив авторов

Не знаю. И какой храм окажется самым «голосистым» — не знаю. Лично мне по душе другие храмы, число которых, к счастью, увеличивается в Африке с каждым годом. Я говорю об университетах. Строятся они быстро, строятся во многих африканских странах. А те, что уже построены — большие, красочные, светлые, — кажутся мне великолепными кораблями, готовыми к отплытию.

Что ж, в добрый путь, корабли! Плыть вам долго и далеко. Плыть вам и плыть, никогда не останавливаясь. И пусть будет счастлива, пусть будет всегда дотошна и настойчива ваша вечно молодая команда! Счастливо вам, корабли завтрашнего дня Африки!..

Я вспоминаю один из последних вечеров своего пребывания в Сенегале. Местные писатели и профессора университета устроили ужин в честь нашей делегации… На самом берегу океана, на открытой веранде — столики. Каждый освещен маленькой лампочкой, и поэтому вечерняя темнота неба, помноженная на темноту океана, кажется почти осязаемой. Странная получается картина: видны только белые куртки официантов. А их лица и черные брюки целиком сливаются с темнотой ночи. И ты вдруг ощущаешь (именно ощущаешь, потому что глаза в этом ощущении участия не принимают), как откуда-то сама собой к твоему столу плывет белая тарелка с рыбой. На чем держится? А ни на чем не держится! Просто — летающая, а точнее — плывущая тарелка. Плывущая плавно, будто под музыку. А за нею — белое пятно куртки. Куртка эта никак с тарелкой не соединяется, движутся они отдельно. Потом возникает еще одно светящееся пятно. Это — добрая, широченно-белозубая улыбка официанта.

А вокруг — ночь. Вокруг — звезды, духота, чуть смягчаемая слабым, едва уловимым ветром. Темно. Только справа, на океане видны огромные белые полосы пенного прибоя. И кажется, что полосы эти тоже висят в черноте ночи. И больше ничего нет. Ни берега, ни неба, ни океана. Только ночь. Фантастическая, теплая, прекрасная ночь…

Луна плывет Спокойно и безмолвно По

звездами усыпанному небу Издревле предначертанным путем; Плыви и ты, отечество мое! Изведаны дороги. Парус поднят. Плыви, о Африка… Но край обетованный — Где он?

(Майкл Дей-Ананг)

Я тоже не знаю адреса обетованной земли. Да и ответить словами на этот вопрос невозможно. На этот вопрос надо отвечать жизнью своей. Своей любовью и ненавистью. Своей ежедневной, напряженной работой во имя грядущего.

Роберт Рождественский

ПОЭЗИЯ АФРИКИ

АЛЖИР

НАДИА ГЕНДУЗ [1]

1

Надиа Гендузродилась в 1932 году в Оресе (Алжир). Пишет по-французски. Стихи взяты из сборника «Поэты Алжира» (М., «Прогресс», 1965).

Алжир

Перевод М. Ваксмахера

Я видела камни твои, Я видела землю твою, И горы твои, и долины, И снег, и весну; Я видела, как пробивались ростки И становились колосьями, Видела, как в январе Расцветало миндальное дерево, Видела, как извивалась Колючая проволока, Напоминая о том, Что было вчера. Но в оливковых рощах Издалека мне кивали деревья. Но в песне ветра Мне слышался шорох листвы. Алжир! Навсегда я твоя. Вчера твою землю Кровь обагряла. Сегодня детям твоим Принесла я оливы. Вчера на земле твоей Корчились в муках тела. Сегодня над теми, кто пал, Наливаются соком колосья. Вчера свои черные зерна Сеяла смерть, но сегодня Посеяны зерна другие: Они не из стали, Не из свинца, И дети знают об этом… В земле твоей мертвые спят. Деревья в оливковых рощах Залиты солнечным светом.

АННА ГРЕКИ [2]

В Менаа, в горах Ореса

Перевод М. Ваксмахера

Помню: даже зимой День был садом цветущим, Гранаты — только плодами, И красный сок, что из них сочился, Был только соком. Не кровью. А когда мы ныряли в кустарник, Мы просто прятались друг от друга, Мы просто играли в прятки. Если взрослые брали ружье, Значит, они собирались Охотиться на птиц и зверей. А когда от динамитного взрыва Сотрясались гранитные скалы — Это отец мой, школьный учитель, Расширял дорогу для своей машины. Помню: домам не нужны были двери, Глаза открыто в глаза смотрели. И не было в ту пору ночей: Ночами все люди спали. Это было в горах Ореса, В Менаа [3] , в деревне Арис — В смешанной общине [4] , как говорится в газетах. Детство мое и забавы Там родились, в Менаа, В смешанной общине Арис. И все мои страсти, вся юность — Все, чем жила я потом, распрощавшись с детством, Уходит корнями в ту пору, Когда из ладоней Неджая В небесную ширь и в мои глаза Рвались испуганно птицы. Был он хрупок, как ирис, Мой друг Неджай, Он выслеживал скорпионов, Гонял вечерами шакалов, Ходил на ходулях И стрелял в луну из рогатки. Теперь в моей деревне война. Моя деревня сложила устало Километры радужной радости, Свои вчера еще яркие крылья, Которые теперь стали серыми, Словно у мертвой бабочки. Больше нет шелковистых садов. От которых веселый ветер Был медоноснее пчел. И не слышно шагов Босоногого мальчишки Неджая. На корни моего детства Навалились пласты Страха, ненависти и крови. Теперь в Меиаа, в горах Ореса, Живут только жирные скорпионы. Война. Земля содрогается от динамита, Раскололи глубокие трещины Голубой фаянс небосвода, И не слышно жужжания пчел За стрекотом вертолетов. Но горы Ореса трепещут от ласки — Их ласкают, их нежат волны Подпольных радиостанций. Дыханье свободы Пробегает по нашим лесам, Как дыханье грозы По шкуре барса. Мне кажется вдруг, что гул умолкает. Немеет война, Растворяясь во времени и пространстве. За плотно запертой дверью, В затаившемся ночном городе, Я сижу перед экраном своего детства. Я теперь понимаю: Все, что меня волнует и задевает, — Все уходит корнями в горный массив. Окрашенный белым и розовым На географических картах Для средней школы. Белым и розовым цветом Залито все мое детство. Все, что я делаю, все, что люблю, Ведет меня в горы Ореса, В Менаа, Где меня ждет Мой первый в жизни товарищ. И хотя с того времени мир На двадцать лет постарел, Я по-прежнему с нежностью думаю О хрупком, как ирис, Мальчишке Неджае.

2

Анна Греки(настоящее имя Колетт Анна Грегуар, 1931–1966). Писала по-французски. Стихи взяты из сборника «Поэты Алжира».

3

Менаа(арабск.) — портовый город в Алжире.

4

Смешанная община— административная единица в Алжире колониального периода; в муниципалитет такого района назначались советники как из французов, так и из алжирцев, представительство которых было, разумеется, «символическим».

Голова.

Культура Нок (Нигерия). Терракота. Высота 23 см. Нигерийский музей

Грядущее придет завтра

Перевод М. Ваксмахера

Грядущее придет завтра. Грядущее придет скоро. Солнце наших ладоней пылает неистовым жаром, Лава кипящего гнева подступает к нашим устам, И многоликая память вынашивает грядущее — Стойкая хрупкая память, горькая чуть на вкус. Когда ты в тюремной камере, ты видишь, как слово «Свобода» Обретает свой самый чистый, свой единственный смысл: Свобода — значит любовь, и любовь нас бросает в битву, Бросает в кровавое крошево Людей и олив. Грядущее придет скоро. Грядущее придет завтра. Грядущее очень трудно словами сегодня выразить — Язык еще не умеет грядущее выражать. А тупые унылые скептики говорят, зеленея от ужаса, Что мертворожденное утро В землю зарыто вчера, Твердят, что порыв к свободе — всех смертных грехов страшнее, За восьмой этот смертный грех Уготована смертная казнь… Но семена рассвета в наших ночах вызревают, Обезглавленное грядущее Голову подняло. Грядущее придет скоро. Грядущее придет завтра. Но обезглавленное грядущее поднимает упрямо голову, И изможденные женщины Своими детьми гордятся, И изможденные женщины, по горло терпеньем сытые, Никак не хотят и не могут заставить себя молчать. Их руки — листва прохладная — освежают наш лоб воспаленный. Их руки — живые ветви — к небу устремлены, И с каждым новым рассветом Они приручают звезды, Они наповал убивают Мглу, Непроглядную мглу. Грядущее придет скоро. Грядущее придет завтра. Над глухими тюремными стенами, Сквозь ржавые прутья решеток Наши мысли тянутся к солнцу И грядущее тянется к нам. Строительницы свободы, Скромные зодчие нежности, Я вас обнимаю, сестры, И говорю: «До завтра!» — Потому что мы с вами знаем: Грядущее придет скоро. Грядущее завтра придет.

АСИА ДЖЕБАР [5]

Каждое утро

Перевод М. Ваксмахера

Каждое утро Я ищу тебя среди трупов В двух шагах от нашего дома, Каждую ночь Темнота Опять и опять извергает тела — В двух шагах от нашего дома, Под мостом, Среди зарослей лавра. Мне говорят: Если жандармы увели человека — Больше нет человека. Каждое утро Я ищу тебя среди трупов. Я ищу. Я одна по утрам. Лишь заря, Многоликая, в красных кровавых рубцах, Ходит молча со мной, И ее немота означает молчанье Твоей бессрочной отлучки. Я ищу — и надеюсь, Что в одно непонятное утро Я встречу тебя Среди зарослей лавра. Мне говорят: Если живая кровь человека Бьется в сердце друзей, Которых он, может быть, даже не знал, — Такой человек не умрет. Каждое утро Я ищу тебя среди трупов. Каждое утро Мертвецы глядят на меня, Широко раскрывая глаза. Каждый глаз точно солнце, Что втоптано в землю. Я ищу тебя, Я хочу тебе показать Поле нашего завтра, Наши посевы. Я тебя жду, я узн'aю тебя Среди зарослей лавра. Я говорю: Пусть скорее сгорит безнадежность. Жизнь, горячее небо, долина мучений — Все уместилось во мне. Твоя плодородная кровь Пропитала грядущее поле. Каждое утро В двух шагах от нашего дома Я ищу тебя среди трупов.

5

Асиа Джебарродилась в 1936 году в Шершеле (Алжир). Пишет по-французски. Стихи взяты из сборника «Поэты Алжира».

МУХАММЕД ДИБ [6]

Весна расцветет

Перевод М. Кудинова

Заря наступает, и вот Пейзаж, нарисованный кровью, Передо мною встает. Но голос поет и поет, Поет и летит над холмами В край ссылки, печали, невзгод. Вокруг только ветер и лед, И буря смертельна. Но голос Поет, что не вечно изгнанье, Что мята опять расцветет, И пальма плоды принесет, И кончатся наши страданья… О девушка с сердцем печальным, Поешь ты в кровавую зиму О том, что весна расцветет.

6

Мухаммед Дибродился в 1920 году в Тлемине. Один из родоначальников современного алжирского романа. Пишет по-французски. Первые три стихотворения взяты из сборника «Поэты Алжира»; стихотворения «Стихии», «Порт» переведены впервые; взяты из составленной П. Сегерсом антологии «Le Livre d’or de la po'esie francaise» («Золотая книга французской поэзии»), Paris, 1969.

Весть

Перевод М. Кудинова

Слово надежды ко мне прилетело Издалека… Мне слышится песня, Которая сумрак ночной разгоняет И заставляет забыть про усталость. Забыть о беде и глазах исступленья. О мирная песня, о добрая песня! Биение сердца, в котором терпенье. Не может иссякнуть… Вокруг меня сумрак, а в сумраке этом Передо мною горит огонек. Гори же, не меркни, И ветра не бойся, И ночи не бойся, Ты утра дождешься, И солнце взойдет! Вечерние ветры, О ветры глухие! Вернитесь в края, Что сюда вас послали, Скажите им: Это весна наступает И ясные дни За собою ведет. Дни меда и света, Пшеницы и света, И хлеба для всех, И счастья для всех.