Поэзия народов СССР IV-XVIII веков
Шрифт:
Ах, этот черный век для вас что ад, поэты!
Вы льете кровь свою, а вас бранят, поэты!
Едва лишь к небесам поэты устремятся,—
Их настигает рок, и в прах летят поэты.
Врагов не сосчитать, а дружба только снится:
Ушла она от вас за сто оград, поэты!
Поэтам льстят порой, но лестью сыт не будешь.
В унылой нищете судьбу влачат поэты.
Отторгнута
И в тайнах мастерства вам нет преград, поэты.
Как дервиши, бедны, должны вы поневоле
Дарить свои стихи тем, кто богат, поэты.
Под стать своим стихам, по сборищам блуждая,
О горестях свопх в стихах вопят поэты.
От матери-судьбы вы рождены на муку.
Сестра для вас — беда, вам горе — брат, поэты.
Бездушных богачей покорно восхваляя,
Напрасно ждут от них себе наград поэты.
Стихи лишь — вам друзья. И нет иного друга.
Уйдут от вас стихи — в тоске сгорят поэты.
Добру враждебен мир. За все свое искусство
Имеют от него лишь боль утрат поэты.
Как примешь ты гостей, коль нет и корки хлеба!
Ах, в доме Хорезми уж не гостят поэты.
ГАЗЕЛИ
* * *
Великим шахом царства дум я Низами зову
И покровителем в пути всегда Джами зову,
Хосрова Дехлеви стихом взволнован был мой ум,
Ко мне летела песнь времен, как луч сквозь синеву,
А вкус к словам я приобрел от старца Ансари,
Его нектаром вдохновлен, я на земле живу.
Хафиз Ширазский мне открыл своих исканий суть,
С тех пор, познание вкусив, я ищущим слыву.
И в лавку благости своей привел меня Аттар,
Товар редчайший показал, угодный божеству.
В своем я сердце рай открыл, услышав Фирдуси
И перед мудростью его склоняю ниц главу.
И милостями Хагани, и лаской Анвари
Обучен языку цветов, бутоны слов я рву.
Мне чашу звонкую вручил великий Саади,
Сквозь тьму пурпурного вина я искрою плыву.
Там книгу счастья написал искуснейший Бедиль,
Из мысли сделавши стрелу, из чувства — тетиву.
Но чтобы на дороге слов ие заблудиться мне,
Зову я душу Навои на помощь естеству.
О драгоценный Керами, к Мунису добрым будь,
И я в содружестве с тобой бесценным прослыву.
* * *
Тоскою
Весь в языках огия от вздохов небосклон.
Все застилает дым сгорающей души,
И черен день, как ночь, и я, как уголь, черн.
Пока я жив — живу возле твоих дверей,
Хочу, когда умру, быть там похоронен.
Сын мага пусть впном не обнесет меня,
Да буду кубком я надолго вдохновлен...
Просторы открывай и покоряй мпры,
Вставай, иди в поход, коль мужем ты рожден.
Коль благороден ты — добром ответь добру
И злобу добротой своей возьми в полон.
Но верности, Мунис, не жди. Ее цветок
Так и не цвел еще в большом саду времен.
* * *
Ужели к хижине смиренной она не подойдет,
Речей о скорби жизни бренной со мной не поведет?
Она влюбленных навещает, как добрый врач — больных,
Что я влюблен — подруга знает, когда же мой черед?
Ужели в длительной разлуке не спроспт обо мне,
И не напомнят ей о муке моей ни разу в год?
Когда же о моем недуге к ней прилетит молва,
Ужель не дрогнет грудь подруги и не растает лед?
Она другим в сердца вонзала спасительную сталь,
Зачем же лезвие кинжала поэта не убьет?
От слез отяжелели веки, очей мне не открыть.
Ах, я бы их закрыл навеки, вкусив лобзанья мед!
Дверей божественного рая Мунис не отомкнет,
Приди, как ветер, дорогая,— сорви засов с ворот!
УТЫЗ-ИМЭНИ
ТАТАРСКИЙ ПОЭТ
1756—1836
ИЗЛОЖЕНИЯ
ЧТО ЗНАЧИТ БЫТЬ ДЖИГИТОМ
Хорошо покрасоваться на лихом коне.
Если ты джигит, то это докажи стране.
Если в бедности соседи, помоги ты им,
Добровольные даянья долгом чти своим.
Если обещал — исполни, верность уважай,
Никого вот и настолько ты не обижай.
Не злословь и сам ты лгущих лучше сторонись,
А в ответ на поношенье только улыбнись.
И не хвастайся, что лучше многих ты других.