Поэзия народов СССР IV-XVIII веков
Шрифт:
ГАЗЕЛИ
* * *
Готова молодость твоя откочевать, схвати ее.
Родную кинувший страну, скажи мне: где пути ее?
Затем согнулись старики, давно изведавшие мир,
Что ищут юность; глядя в прах, все мнят в пыли найти ее
Зачем бросаешь ты, скажи, на буйный ветер жизнь свою?
Припомни вечность. Надо здесь тебе
Ведь жизнь не жизнью ты купил, не знаешь цену жизни ты
Жемчужины не взвесил вор, хоть он зажал в горсти ее.
Коль будешь радоваться ты — в отставку горе не уйдет.
Горюя, радость не спугнуть, навек не отмести ее.
Дай органона звоны нам! Дай аргаванное вино!
Есть песнь любви, о Низами! На радость в мир пусти ее!
* * *
О кумир! Мне знак призывный глазом шаловливым сделай.
Исцели свиданьем сердце, время ночи дивом сделай.
Все одно мне счастье снится: в полумгле тебя лобзаю.
Кудри черные приблизив, ты меня счастливым сделай.
Падишахи благосклонно бедняков ласкают взором.
Погляди по-падпшахски, взор свой неспесивым сделай.
Низами тебе на рабство препоясался. На рынке
Ты купи меня, гуламом ты меня нельстивым сделай.
* * *
Мне ночь не в ночь, мне ночь невмочь, когда тебя нету со мной.
Сон мчится прочь, сон мчится прочь, беда в мой вступает покой.
Клянусь, придет свиданья час: пройти бы не мог стороной.
Клянусь я мглою кос твоих, уйдешь,— и охвачен я мглой.
Не мне ль нестись к тебе одной, стремиться могу ли к другой?
Тебe ль искать подобных мне,— не тешусь надеждой пустой.
Сравнись со мной — величье ты, вглядись — никну я пред тобой.
Сравнюсь с тобой — не прах ли я? Все клады в тебе лишь одной.
Нет глаз, чтоб видеть мне твой лик, мне радости нет под луной.
Нет ног — поспеть к тебе, нет рук, чтоб с жаркой сложить их мольбой.
Забыла ты о Низами, владея моей судьбой.
Днем гороскопы числю я, в ночь звезды слежу над собой.
* * *
Спустилась ночь. Явись, луна, в мой дом приди на миг!
Душа желанием полна,— о, погляди на миг!
Ты жизни плещущей родник, исток существованья,
Недаром я к
Не ненавидь, но прекословь, дай мне немного счастья!
Смотри, как жадно бьется кровь,— к ней припади на мпг!
Верь этим благостным слезам и, если я отравлен,
От черной иемочи, бальзам, освободи на миг!
Зачем ты пляшешь на ветру, изменчивое пламя?
Будь благовоньем на пиру и услади на миг!
Но смоль волос вокруг чела — тугры крылатый росчерк.
Я раб, султаном ты пришла,— так награди на миг!
* * *
В ночи я знаю: сердце мне от той отвлечь придется,
На чьей дороге утренней мне снова лечь придется.
Возлюбленная избрана, и, чтоб избрать другую,
Придется сбросить эту жизнь, вторую влечь придется.
Луна! Тебе я жертвой стал,— благословен твой праздник! —
Мне по твоим глазам гадать — как ни перечь — придется.
Попоной твоего коня я голову прикрою,
Воительница! Вновь ронять мне жалкий меч придется.
В дар на пиру прими меня,— ужели жемчуг слезный
Мне в золотом ларце моем всю жизнь беречь придется?
С дороги убери скорей обычай ранить сердце,
Горючей кровью мне залить дорогу сеч придется.
Из сердца эта влага бьет, из глаз моих струится,—
Прах Низами у ног твоих — ей смыть и сжечь придется!
* * *
Мир покаянья моего разрушен вновь огнем любви.
Вновь разговеться мне пора несмешанным вином любви.
Кумиром сердце зажжено, чье имя вечное Зухра,—
И солнце силы лишено пред нежным божеством любви!
Хоть искра падает любви в любое сердце, назови
Жаркое, что тебе милей, чем сердце под ножом любви?
Твой глаз намеком мне сказал, сказал: «Твоя — но потерпи».
Аллах! Я терпелив, но жизнь идти спешит путем любви.
Пускай охотится на всех газелеоких, но меня
Разит ее очей газель, едва забудусь сном любви.
Она вольна меня карать, о, пусть измучает меня,
Но лишь не прогоняет прочь, не замыкает дом любви.
Хоть грех великий — без вины разить таких, как Низами,
Пускай разит, пускай разит, когда я стал рабом любви!