Поэзия народов СССР IV-XVIII веков
Шрифт:
Любою болью я готов тебе помочь,— да будет так!
О божество мое, приди, но слушай речь клеветников,
Свой разум ты сосредоточь,— да будет так!
Влеку я ношу страстных слов, тебе я должен их отдать,
Дабы под грузом слов моих не изнемочь,— да будет так!
Хочу быть жертвой за тебя, хочу учетверить любовь,
Дабы мне стало без любви и жить невмочь,— да будет так!
О
Продли цветущую весну, ее упрочь,— да будет так!
Мы целый год разлучены, терпеть не стало больше сил.
Сомнением любовь мою не опорочь,— да будет так!
Пусть вопрошающим устам ответит сердце нежным «да»,
И пусть мученья Авхеди умчатся прочь,— да будет так!
* * *
Сердцу нечем дышать, и смыкается круг, пойми,
Ни к чему умножать эту муку из мук, пойми!
Как мне скрыть от людей жар больной головы моей?!
Так впусти же меня, я твой гость,— ты мой друг, пойми!
От вопросов твоих я, наверно, с ума сойду,
Ну, откуда мне знать, что творится вокруг, пойми!
Убежала она от моих покоренных глаз;
Приказала б она — был бы лучшим из слуг, пойми!
Пой, прошу, для меня о прекраспом ее лице,
Я в безмолвии жду, я устал от разлук, пойми!
Я поведал любовь чаше, полной вина, и вот
С верным другом моим мне не надо порук, пойми!
Если вспомнится мне дивный запах ее волос,
Ои бальзама струей оживит меня вдруг, пойми!
Ты один, Авхеди. Кто разделит печаль твою?
Улыбнется она, и пройдет мой недуг, пойми!
* * *
Гиацинта цветенье — кудрей твоих бурный поток,
Но с тобой ни один не сумеет сравниться цветок.
Я часами слежу за движением царственных губ:
Покажн, цветоликая,— дай мне блаженства глоток!
Твое сердце и косы яснее всех слов говорят:
Кто тебя полюбил, и поныне забыться не смог.
Внешний блеск украшает красавиц, но знаю — в тебе
Красота не заглушит души благородный росток.
Ни к чему объясненья — мне ведома сила любви,
Соловей, что о розе поет, изучил лепесток.
Ароматом гвоздики, любимая, полон твой рот,
В каждом слове твоем обретаю я страсти итог.
«Сердце, сердце мое!»—так печально звучит мой призыв...
Ничего не сказала, и день испытаний жесток.
Я прощаю тебя, милосердие — кара моя,
Я клянусь возвратить тебе нитей любовных моток.
О, любовь! Авхеди свой священный нарушил обет!
Он в вине теперь ищет всех радостей жизни исток.
Я устал и к губам подношу драгоценный бокал:
О, сними этот
* * *
В сердце милой отыскивать верность устал,— почему?
Мое сердце — как воск, а ее — как металл,— почему?
Взгляд моей несравненной заметит бродячего пса,
А меня он, увы, замечать перестал,— почему?
За убийство убийца расплатится кровью своей,
Но тобою убитый, богат я не стал,— почему?
Ты спокойно глядела, как кровь моя льется, и я
О губах твоих нежных напрасно мечтал,— почему?
Все считают, что могут любые любых созерцать,
Твой рассудок от мудрости этой отстал,— почему?
Неразлучен я в мыслях с твоими кудрями, тебя
Без тебя я ношу из квартала в квартал,— почему?
Все в назначенный час открывают дорогу к тебе;
Авхеди, для тебя этот час не настал,— почему?
* * *
Если вдруг говорящий ко мне обращается взгляд,
Значит, в сердце недаром костры ожиданья горят.
Овладеть ее сердцем стремлюсь всей душой, ибо в нем
Есть и солнце, и звезды, и весь мироздания сад.
В день, когда предадут мое бренное тело земле,
Я оттуда услышу, как пахнет любимой наряд.
Если дарят меня благосклонностью милой глаза,
То о том, как стучит мое сердце, они говорят.
Каждый час без прекрасной меня повергает в печаль,
Вздохи рвутся из сердца и в небе, как птицы, парят.
Ах, какими шипами ко мне обернулся цветок,
Тот, которому был я, как вестнику доброму, рад.
Боль, нежданно нашедшая место в душе Авхеди,
Как свечу, меня плавит, я таю от жара утрат.
* * *
Увяданью всегда возносилась тобою хвала,
Ты иного не жди, ибо сила терпенья ушла.
Ты ревниво хранишь свои мысли, а вот у меня
Для любого открыты и помыслы все, и дела.
Исповедаться друг перед другом настала нора —
Но какая же тайна унять бы страданья могла?
О, раскрой свое сердце, подобное розе в шипах,