Поэзия народов СССР IV-XVIII веков
Шрифт:
Высоко в поднебесье взлетел орел ума.
Миры воображенья раскрылись для меня,
Парил я, мирозданье крыламн осеня.
На солнце я направил земного вихря гнев,
Я для Нахид прекрасной пропел любви напев.
Взвил знамя на вершине седьмой твердыни я,
На ширь восьмого луга взираю ныне я.
По правилам я с небом общался наяву,
И другом серафимов я стал, по существу.
Я
Дал собственному сердцу духовный эликсир.
Испил из винной чаши бесчувствия глоток,
Хуму — жилицу неба — я уловил в силок.
И как Исa, Пророку учителем я был,
И как Муса, для мудрых святителем я был,
Я в истину бросался — в глубокие моря,
И знаешь ты: нырял я за жемчугом не зря.
2
О, розами дохнувший весенний ветерок,
О ты, что розощеким цветочный сплел венок,
Хмельному ты нарциссу один сумел помочь,
Ты зажигаешь светоч для бодрствующих почь.
С признательной стопою всеблагостный гонец!
Прах под твоей стопою — чела земли венец!
Садов цветочных дети упоены тобой,
Сердца тюльпанов этих полонены тобой.
Татарский мускус веет в дыхании твоем,
Алой кумарский тлеет в дыхании твоем.
Духовной ты лампаде даруешь запах роз,
Дыхания мессии ты аромат принес.
С лица у розы-девы снимаешь ты покров.
Плетешь узлы якинфа из многих завитков.
Едва дохнешь весною,— светла душа воды,
Дохнешь,— и тотчас мускус повеет от гряды.
А Рахш, тобой гонимый, несется, как вода?
В тебя урок истоков вольется, как вода.
Ты разве не был, ветер, Джамшпдовьш конем?
Ты разве птиц небесных не обучал на нем?
Ты аромат рубашки доставил в Ханаан,
Ты прочитал Якубу Египта талисман.
На миг мой дух мятежный покоем утоли,
Мне раненое сердце дыханьем исцели!
О, если огнесердых ты понял в их судьбе,
Аллах, мне будет сладко,— будь сладко и тебе!
* * *
Когда под сенью райских кущ собой украсила айван
Невеста высшего и скрыт был голубою тканью стан,
Всем показалось, что вошла восточной спальни госпожа,
Полночной тьмы густую прядь решив запрятать под чачвап.
Из
Из мозга времени изгнал унынья хмурого дурман,
И на подвешенном ковре фиглярить начала судьба.
Из-под эмали кубка встал шар солнца, золот и багрян.
И показалась, засверкав, из-под зеркального зонта
Верхушка самая венца того, кто на небе султан.
Казалось, что идут гулять жасмииолицые красы
И вырос на лугу небес у ног их пламенный тюльпан.
Луна склонила лик туда, где стан на западе разбит.
На берег выпрянул из волн челнок, покинув океан.
Прекрасней солнца, в дверь мою вступила полпая луна,—
Тот лик и самое Зухру пленил бы, ярко осиян.
Она душиста и свея«а, побег рейхана — прядь ее.
Струится пряный ветерок, мир благовонен, как рейхан.
Растертым мускусом она лицо посыпала луны,
Под благовонного рукой запел шиповник свой дастан...
Что он гласит? Он нам гласит, что нынче праздник, торжество!
Хосрову мы поем стихи,— в них поздравляется хакан.
УБАЙД ЗАКАНИ
ТАДЖИКСКИЙ ПОЭТ
1270-1370
* * *
Спасенья на земле нам от страданья нет.
На милосердный рок нам упованья нет.
Что власть, богатство, блеск? На что высокий сан?
Подует вихрь судьбы — и достоянья нет.
Лишь бескорыстный дух спокойствие найдет,
И счастлив только тот, в ком зла стяжанья нет.
Что пользы на земле от очерствелых скряг?
Им благодарности и воздаянья нет.
Глазами мудрого на бренный мир гляди,
Других не трогай,— в том благодеянья нет.
Покроет седина и черный шелк волос,—
Пощады юности у мирозданья нет.
Душа моя полна печалью до краев,
В ней места для игры и ликованья нет.
Прав благородный ум, что некогда сказал:
В Ширазе мудрый нищ, ему признанья нет.
Так много нищеты и слез видал Убайд,
Что в жизни для него очарованья нет.
* * *
Встречать зарю в кругу друзей с фиалом хорошо.