Погладить тигра

Киншоу Эва

Их губы встретились. От его прикосновения ее словно ударило током, и она затрепетала, пронизанная наслаждением. Он поцеловал ее, потом откинул простыню и провел руками по ее бедрам, по животу, коснулся грудей...

– Как ты прекрасна.

– Гордон, - выдохнула Джейн, - со мной происходит что-то странное, я никогда не чувствовала ничего подобного...

– Скажи мне, - предложил он.

– Никогда не думала, что может быть такое счастье, что это так восхитительно...

– Даже тогда, когда настаивала на том, чтобы мы занялись любовью?
– Он поднял

на нее взгляд, неожиданно ироничный.

– То, как это на самом деле, я не могла вообразить даже в самых прекрасных мечтах.

Гордон долго ничего не говорил, потом произнес:

– Ты права. Я тоже никогда прежде не чувствовал ничего подобного.

Он провел пальцами по ее затвердевшим соскам, и она выгнула спину, подставляя грудь под его руки. Его дыхание стало нервным и прерывистым; он подвинул ее, лег рядом, его губы касались ее шеи, плеч, ключиц... Она таяла от его ласк и чувствовала непреодолимое желание слиться с ним воедино, сделаться одним целым, принять его в себя...

– Сейчас?
– сказал он, уткнувшись в ее волосы.

– Да, пожалуйста, или я умру.

Он снова вошел в нее, и она опять взмыла на волне наслаждения, закричала в экстазе и услышала его сладострастный стон...

Когда они наконец сумели оторваться друг от друга и обрели способность говорить, то подвинули подушки поближе к стене, уселись в постели и взяли свои бокалы с шампанским, которое уже испустило все свои пузырьки.

– Когда-то мне подумалось, что в твоих объятиях я испытываю неземное блаженство, - сказала она.
– Но сегодня я действительно побывала в раю.

– Я не решился сказать это сразу, а теперь признаюсь: я чувствую себя другим человеком. А еще я хочу предостеречь вас, мисс Милред: мне казалось, что любить вас больше, чем я любил, невозможно, но, оказывается, я ошибался.

– Знаю...

– Знаешь?

– Я хотела сказать: мне знакомо это чувство. Что мы будем делать? Мне теперь сложно будет скрывать, что я не такая уж сильная и независимая.
– Она поморщилась.

– Ты считаешь, что это следует скрывать?
– спросил он.
– Я, например, ничего такого скрывать не собираюсь.

– Мужчины не проявляют это так откровенно, как мы, женщины, - сказала она со смехом.

– Знаешь, а ведь у тебя могут возникнуть проблемы с выдворением меня из этой постели и из этой квартиры.

– Это не... последствия?
– Она посмотрела на него обеспокоенно.

– Нет.
– Он коснулся ее щеки.
– Просто мне здесь удивительно хорошо.

Джейн расслабилась.

– Я не собиралась никуда уходить. Впереди выходные.

Гордон притянул ее поближе к себе.

– Ты не совсем поняла меня. Я больше вообще не хочу быть там, где нет тебя.

– Неплохо сказано, - прошептала она...

Они все же вышли из дома, но это случилось лишь днем в воскресенье. И для начала отправились навестить Бетси. Та встретила их, стоя на пороге своего дома, и сказала, едва они подошли:

– Я знала. Вы созданы друг для друга. Когда свадьба?

***

– Свадьба, - сказал Гордон

тем же вечером.

Они были у него дома и сидели, держась за руки, на диванчике в гостиной. Джейн поцеловала его в шею.

– Я думаю, ты понравишься моей маме. Не возражаешь против венчания по всем правилам?

– Нет. С какой стати?

– Я уехала от своей семьи, - продолжала она, - чтобы поселиться здесь и быть самостоятельной. Но мы ведь можем пригласить их, правда? Тогда они будут знать, что я люблю их по-прежнему, хотя и покинула родительский дом, чтобы сделать карьеру журналиста.

– Конечно, пригласим их. И кстати, Джейн.
– Он взял ее за подбородок и поцеловал в губы.
– Я не буду мешать твоей карьере.

– Спасибо, - сказала она.
– Я долго думала об этом. Честно говоря, я не считаю, что когда-нибудь смогу перестать писать, но теперь у меня появится определенное положение в обществе, новые обязанности.
– Ее губы изогнулись в лукавой улыбке.
– Так что, думаю, я перейду на внештатную работу. Многие журналисты так работают. Тогда у меня будет больше свободного времени.

– Ты не обязана...

– Не обязана. Но я сделаю это с радостью. Я смотрю на это, как на некую новую ступень, и уверена, что Джозеф... Да, он дал мне неплохой совет, кстати сказать...
– Она замолчала.

– Что за совет он тебе дал?
– спросил Гордон немного резко.

– Да так...
– отозвалась Джейн неопределенно.
– Но оказалось, что его совет был очень правильным.

– Не по поводу ли нас с тобой?

– Как все подозреваемые, я имею право хранить молчание.

– Дружище Джозеф!

– Не только Джозеф. Еще и Дорис Арчибальд.

– Как я погляжу, все сговорились!
– сказал он грозно, но глаза его смеялись.

– Может быть. Тебя это не уязвляет?
– спросила она неожиданно серьезно.
– Потому что я могу только благословлять людей, которые обратили мое внимание на то, чего я никак не хотела замечать.

Гордон ничего на это не сказал, просто притянул Джейн поближе к себе.

– Я люблю тебя. В твою походку и твои глаза я влюбился с первого взгляда, но теперь схожу с ума от любого твоего жеста, любуюсь тем, как ты смеешься, как ты спишь, как ты печатаешь на машинке. Ты прекрасна, как распускающийся цветок, ты даришь мне радость, тепло и свет.
– Он коснулся ее щеки кончиками пальцев.
– Ты веришь мне? Когда-то я сам не смог бы поверить, что это возможно...

– Гордон, - сказала она едва слышно.

– Позволь мне закончить. Конечно, мне бывало хорошо с другими женщинами, но никогда - так, как сейчас. Мне досталось величайшее сокровище, а я даже не знаю, какими словами описать свою любовь к тебе.

– Но ты делаешь это вполне успешно...

– На самом деле - нет. Для того, что ты для меня сделала, любых слов будет мало. Я был просто глупцом, испуганным настолько, что спрятался от всего мира за стенами гордыни, высокомерия и эгоизма. И только твои любовь и вера уничтожили все эти смехотворные средства защиты и снова сделали меня самим собой.