Погоня за сокровищем

Григорьева Юлия Геннадьевна

– Выйдет ли… – с сомнением пробурчал Лоет, но махнул рукой и указал воину идти за собой.

Когда они вернулись в Колас и добрались до узкого проулка, примеченном еще заранее, из маленького трактира вышел Альен Литин, ожидавший возвращения капитана и его людей. Он кивнул воину, протянул ему тряпку и указал на лицо.

– Пусть Хейли думает, что у моего брата Черная зараза, тогда меньше совать нос будет, – пояснил он. – Я еле отвязался от нее.

– Толково, – согласился Лоет. – Приголубил вдовушку?

– Господин Лоет, моя постель вам покоя не дает? – усмехнулся Альен. – Поверьте, очаровать женщину я могу и без… эм, близкого знакомства.

Более

не говоря ни слова, он указал горастанцу следовать за собой. Вэй проводил взглядом молодого человека и усмехнулся, признавая, что несколько перегибает в своей неприязни, но больно уж хотелось найти изъян у Литина. Матросы благоразумно промолчали. Лоет махнул рукой, и они направились туда, где остались еще двое, поставленные следить за губернаторским домом. До ночи их сменили Мельник с Красавчиком, и капитан вернулся на «Счастливчик».

Не успел Вэй подняться на борт и дойти до каюты, как на него налетел небольшой ураган, оглушая голосом любимой дочери:

– Наконец-то, папенька! Где вы были? Где Альен? Он не вернулся? Вы уходили вместе! Что вы затеваете? Скажите-е-е! Я хочу знать, папенька! Папенька, у вас нет ни стыда, ни совести, я же вся извелась! Я сижу тут и ничего-ничего не знаю, ничегошеньки! Что происходит? Папенька, не молчите! Я требую ответа! Это связано со вчерашней дракой? Нас нашел Ржавый? У вас тут есть враги? Папенька, почему Альен знает, а я, ваша дочь, нет? Папенька, вы не можете держать меня в неизвестности, это же возбуждает воображение! Не поступайте со мной так! Это же жестоко, папенька! Скажите же хоть что-нибудь! Ну, пожа-а-алуйста-а-а…

– Молчать! – гаркнул Вэй, и Тина, наконец, закрыла рот, преданно глядя на него широко распахнутыми глазами. – Дьявол тебя дери, дочь, ты сведешь меня с ума.

После этого зашел в каюту и закрыл дверь перед носом Тины.

– Папенька! – мужчина поморщился от возгласа дочери, тут же объявившейся на пороге. – Это бесчестно! Гарпун мне в печень, если я отвяжусь от вас.

В это мгновение Лоет пришел к неожиданному выводу, речь Тины содержала брани на несколько порядков меньше. Еще недавно она могла выдать нечто подобное такому: «Папенька, дьявол вас дери, я хочу знать, в какое дерьмо окунулись наши задницы», но обошлась без этого, используя выражения, за которую впору было похвалить, если бы… «Литии-и-ин», – мысленно протянул Вэй, преисполняясь новой порцией яда. Ну, конечно, девчонка из кожи вон лезет, чтобы понравится ему, даже перешла на человеческий язык, вряд ли сама осознавая это. «Или просто взрослеет, дорогой?», – насмешливо поинтересовалась в его голове Ада. Ну, да, она же утверждала, что на Тину влияет окружение. Теперь Сверчка рядом не было, зато был Альен Литин, оказавшийся не слабым малым. Девчонка уважает силу и неосознанно тянется за ним. «Ангел мой, все равно все вернулось к мальчишке!», – возразил так же в голове Лоет своей супруге и посмотрел на дочь.

– Папенька, – Тина уселась на стул, копируя любимую позу отца, это немного успокоило раздраженного родителя. – Расскажите.

– Хорошо, завтра все тебе расскажу, – согласно кивнул Вэй. – Твоя задача держать слово и не лезть, куда тебя не просят. Ясно?

– Па…

– Клад Беса.

– Ла-а-адно, – с досадой протянула мадемуазель Лоет и протяжно вздохнула.

– Сокровище мое, горжусь твоим послушанием и сговорчивостью, – усмехнулся Вэйлр, подходя к дочери и целуя ее в лоб.

До ночи ему пришлось выдержать осаду ее любопытством еще несколько раз. Тем более, что Литин так

и не вернулся на борт, и Тина начала заметно переживать, то со страхом прислушиваясь к звукам, доносившимся с палубы, то вспыхивая и сжимая кулаки, словно ее головку посещали неприятные подозрения. Лоет, наблюдавший за дочерью, пришел к неутешительному выводу – Альен Литин не просто друг для его дочери, девчонка влюбилась… Но почему именно в Литина?!! С этой минуты молодой человек начал раздражать Вэя на порядок сильней. Задаваться вопросом, как бы он отнесся к другому мужчине, которому Тина могла отдать свое сердечко, Лоет не стал. Подобных мыслей он всегда избегал, страшась той минуты, когда какой-нибудь хмырь попросит руки непоседливого сокровища. И бравада о том, что он с радостью отдаст дочь какому-нибудь идиоту, оставалась бравадой.

– Папенька…

– Все с ним в порядке, – рявкнул Вэйлр, предугадав вопрос дочери, заданный ею в десятый раз. – Греет постель какой-нибудь кумушке, а ты мне мозг выжираешь. Уймись и иди спать.

– Что? – глухо спросила девушка, и отец устыдился.

– Иди, – проворчал Лоет. – Я ему дал поручение, скоро вернется. Я же сказал, что завтра все узнаешь.

Когда за дочерью закрылась дверь, Вэйлр выругался и закатил глаза.

– Что на меня нашло? – спросил он себя. – Надо быть осторожней в словах, еще настрою против себя дочь. Влюбленная девка совсем дурная. Ну… Литин.

Мотнув головой, Лоет покинул каюту, заглянул к Тине, удостоверяясь, что она легла спать, и после этого сошел на берег, прихватив тех, кто был посвящен в заговор. Вахтенный проводил капитана завистливым взглядом, ему бы тоже хотелось сходить в кабак и пропустить стаканчик-другого крепкого рома. Матрос зевнул и отвернулся, успев заметить тень, скользнувшую в сторону сходней.

– Стоять, – рявкнул он, перехватывая за локоть Тину.

– Пусти, – потребовала девушка.

– Капитан велел глаз не спускать, – мотнул головой вахтенный и потащил мадемуазель Лоет в сторону кают.

– Пусти! – взвилась девушка, уже готовая к драке. – Пусти, потрох, или я тебе все зубы пересчитаю!

На палубу выскочили Самель, господин Ардо и Даэль. Скрутив разъяренную девицу, ее утащили обратно в каюту и оставили под присмотром кока, закрывшего собой выход.

– Ну что ты рычишь, как бешеная кошка? – укоризненно покачал головой великан.

– Я ему кадык вырву! – выкрикнула Тина. – Кишки выпущу! Я его выпотрошу!

– Да кого, деточка? – изумился Самель.

– Этого гада – Литина, – всхлипнула мадемуазель Лоет, падая на койку. – Потрох бесчувственный… – Кок усмехнулся, подошел к своей любимице, присев рядом и заключив в теплые, но крепкие объятья.

Сам виновник переживаний юного создания сейчас сидел в комнате вдовушки по имени Хейли и расслабленно потягивал ароматный чай из красивой фарфоровой чашки, слушая рассказ женщины о ее жизни. На призывные несмелые взгляды молодой человек отвечал благожелательной улыбкой и находил новую тему для продолжения беседы. Он уже знал о детстве, юности и молодости Хейли. А с мужем вдовы, казалось, был знаком лично.

Его «больной брат», ставший для мадам Хейли неприятной неожиданностью, засел у входных дверей, посматривая в приоткрытую дверь. Они с Альеном обменялись всего несколькими знаками, но друг друга поняли. Хотя сложно не понять того, что уже было оговорено. Когда на улице стемнело, Литин перебрался в комнату мадам, отвлекая ее душевной беседой, а воин, выждав немного, занял свой пост у входных дверей.