Погоня за сокровищем
Шрифт:
– Ты быть очень убедителен, – весело улыбнулся принц.
– Очарователен сверх всякой меры. – Негромко рассмеялся Альен. – Ложись.
– Я буду ждать рассвет, – покачал головой его высочество.
Литин пожал плечами и уселся в кресло. Теперь нужно было запастись терпением, он это и сделал. Принц еще какое-то время смотрел в окно, затем сел напротив и все-таки закрыл глаза. На улице еще некоторое время было шумно, после все стихло, и Колас погрузился в сонную дремоту.
– Ален, – Альен приоткрыл один глаз и посмотрел на принца. – Пора?
– Почти, – кивнул молодой человек.
За окном
– Будем рисовать язвы, – усмехнулся он. – Я не мастер грима, но выглядеть должно жутко.
Дин с сомнением рассмотрел чернеющую смесь, хотел спросить, что там, но махнул рукой и послушно замер, позволяя Литину нанести себе на лицо смесь ваксы и песка. Альен нанес несколько «язв», потер подбородок, рассматривая уродливые пятна с коростой из песчинок, удовлетворенно кивнул и протянул маску, кусок ткани с прорезями для глаз, кусок ткани, свободно спадавший на грудь, чтобы не задеть «язвы» и не стереть их раньше времени. Затем подал другой плащ, собрал в мешок все следы их пребывания и оставил записку для Хейли, где говорил, что брату стало хуже, и он вынужден оставить свою приветливую и милую хозяйку, боясь подвергнуть ее опасности заражения.
Молодые люди спустились вниз, вышли за двери, и Альен, приобняв «брата» за плечи повел того в сторону порта. Лоет, наблюдавший за домом, махнул своим людям рукой, и они направились следом за двумя мужчинами, неспешно двигавшимся по освещенной части улицы. Они успешно прошли половину пути, когда дорогу «братьям» преградил ночной патруль.
– Куда идете? – спросил старший, разглядывая принца.
– В порт, – ответил Альен.
– С какого корабля?
– С «Черной звезды», – уверенно врал Литин.
– Это кто? – старший ткнул пальцем в сторону Дина.
– Брат мой. Что-то случилось? – в голосе молодого человека явно читался интерес.
– Пусть покажет лицо, – вместо ответа потребовал мужчина.
– Вам вряд ли понравится то, что вы увидите, – вздохнул Альен. – У брата Черная зараза.
– Покажи, – старший ночного патруля придвинулся ближе, его люди подались назад, а капитан «Счастливчика» и его люди, прятавшиеся за домами, приготовились напасть на патруль.
Литин укоризненно вздохнул и приподнял край маски «брата», обнажая его подбородок, щеки, нос…
– Довольно! – старший отпрянул, закрывая рот ладонью. – Уводи отсюда эту дрянь. Завтра же ваше корыто покинет Лаифу, губернатор не позволит держать здесь всякое дерьмо.
– Больного человека всякий может обидеть, – проворчал Альен и вновь обнял принца за плечи. – Идем, брат, идем.
Патруль посторонился, крикнув кому-то:
– Не останавливайте!
Команда «Счастливчика» переглянулась, осознавая, что впереди засада. Лоет указал на соседний переулок, и матросы поспешили за ним, по прежнему пути пошли только Мельник и Красавчик. Теперь они вышли из своего укрытия, пьяно покачиваясь и напевая разудалую песню. Патруль проводил их взглядом, старший махнул рукой, и пираты последовали дальше.
В порту Лоет догнал Литина и принца, подоспели Мельник и Красавчик. Они привлекли к себе внимание вахтенных, громко споря и хохоча. Альен подтолкнул к сходням Дина,
– За что? – спросил он.
– Ненавижу тебя, – дрожащим голосом ответила она, и колено мадемуазель Лоет влетело в самое слабое мужское место.
После чего она скрылась в каюте, а Альен, болезненно кривясь и упираясь в переборку ладонью, сипло выдохнул:
– Что я сделал?
Вэйлр Лоет протиснулся мимо него, воздев глаза кверху. В это мгновение ему даже стало стыдно… немного.
Глава 22
Утро началось с моральных терзаний. Тина ворочалась с боку на бок и никак не могла найти себе место. Кажется, скоро чувствовать стыд, станет для нее привычным состоянием. Девушка легла на спину, с силой припечатав одеяло кулаками по бокам своего тела, и издала шумное:
– Пуф-ф…
После этого перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Перед глазами до сих пор стоял изумленный взгляд Альена, а в ушах звучало: «За что?». За что, за что… За то! А за что именно? Что пропал на целый день и всю ночь? Или за то, что папенька сказал в сердцах, когда дочь допекла его? Впрочем, папенька, как раз, сразу же поправился и сказал, что сегодня она все узнает. Так за что же тогда юная мадемуазель Лоет обрушила на того, кто занимал ее мысли, столь унизительный удар?
И Самель уговаривал не пороть горячку, но Тина вбила себе в голову, что такой красавчик не может остаться без женского внимания. Ее богатое воображение рисовало сцены, которые девушка несколько раз видела у портового борделя, мимо которого неоднократно лежал их со Сверчком путь. И это было столь ужасно, унизительно и мерзко, что Тина к рассвету дошла до полного неистовства. Потому-то и не сдержала своего бешенства, когда услышала шаги и поняла, что вернулся загулявший хлыщ.
– Гарпун мне в печень, – пробурчала мадемуазель Лоет, вновь разворачиваясь на спину и закидывая руку за голову. – Он же не один пришел. Все пришли. Стало быть, было у них какое-то дело?.. Папенька!
Устав страдать в одиночестве, Тина вскочила с койки, спешно привела себя в порядок и бросилась в каюту родителя. Капитан еще спал, оно и не удивительно, явился на рассвете, до этого спал утром, значит, ночь тоже провел без сна. И Альен вчера утром спал, значит, с папенькой все-таки что-то затевали. Папенька и сказала про дело, а она…
– Ох, – вздохнула девушка и направилась в каюту Альена, решив сначала попросить прощения у него, или хотя бы убедиться, что несильно злиться на нее.
Мадемуазель открыла дверь, вошла на цыпочках внутрь, приблизилась к койке и застыла, изумленно глядя на незнакомца. Вместо знакомых черт синеглазова молодого мужчины. Тот, кто спал, раскинувшись на узкой койке, так же имел черные волосы, только черты лица больше напоминали давешнего знакомца папеньки, господина Бонга. К тому же он был заметно ниже ростом и уже в плечах. Хотя под кожей, сейчас не скрытой одеждой, угадывались мышцы.