Погоня за судьбой
Шрифт:
– Дядя Ваня, ты долго там будешь копаться, как жук в навозе?! Нас тут уже расстреливают в упор!
Жужжа и свистя, коммуникатор прокричал:
– Я на подходе, держитесь! Одна минута!
Подняв дверь, я наполовину высунулась в пургу, пытаясь разглядеть гравилёт внизу. Он поднимался вслед за нами, и ещё пяток выстрелов не дали ощутимого эффекта, как вдруг, резво нарастая, воздух наполнил громогласный рокот. Сзади показалась гигантская крылатая тень, и, заслонив собой небо, пронеслась вперёд прямо над нами. В салоне забушевала снежная заверть, у меня заложило уши, я спряталась
– Ловлю вас, запрыгивайте в переходный шлюз!
Глайдер трясся, один из антигравов чихнул и отключился, и машина накренилась, теряя мощность. Марк, вцепившись в штурвал обеими руками, рычал:
– Давай, железка несчастная, жми!
По днищу забарабанили пули. Я закричала в селектор:
– Дед, не успеваем за тобой! Сбавь скорость!
– Та-а-ак, секундочку…
Снежный вихрь впереди расступился, и прямо на нас чуть сбоку выскочила огромная серая полусфера грузового отсека с распахнутым шлюзом. Марк, бешено крутя штурвал, пустил машину наискосок, пытаясь попасть в спасительный прямоугольник шлюза. Я закричала и зажмурилась. Глайдер, грохоча, шваркнулся об угол проёма, один из антигравов со скрежетом оторвался и полетел куда-то вниз. Меня швырнуло на приборную панель, а машина, вращаясь, прочертила брюхом по металлическому полу, грянулась о противоположную стену и замерла. Из динамика раздался отчётливый голос дяди Вани:
– Держитесь крепче, детки, мы уходим!
Поворотная камера шлюза поползла вбок, отделяя нас от воющей метели. Корабль ощутимо накренился и стал набирать высоту, а глайдер со скрежетом потащило по полу в обратную сторону. Марк болезненно застонал, я упёрлась руками и ногами, во что только можно. Раздался удар, и наконец всё стихло.
«Виатор» выровнялся, где-то снаружи натужно гудели двигатели, унося нас от погони. Я стянула тактическую маску, бросила её на приборную панель и с шумом выдохнула. Марк прохрипел:
– Когда-нибудь старый хрыч всех нас угробит…
– Ты как там, живой?
– Хрен его знает… Крови натекло…
Я посмотрела на Марка. Он был бледен, куртка под прижатой к животу рукой набухла красным. Выскочив наружу, я обогнула разбитую машину, рывком подняла водительскую дверь и принялась бережно вытаскивать Марка. Стянула с него куртку и, скомкав её, прижала к ране. Охая и ахая, он облокотился на моё плечо, и мы побрели внутрь корабля, оставляя на полу след из падающих капель крови. В грузовом отсеке его ноги подкосились, он обмяк и сполз на пол, но в этот момент из жилого модуля выкатился дядя Ваня. По-старчески причитая, он подкатил к нам, подхватил Марка многочисленными манипуляторами, развернулся и был таков. Профессор Мэттлок уже стоял рядом и взволнованно поинтересовался:
– Лиза, с вами, надеюсь, всё в порядке? Вы не ранены?
– Нет, профессор, спасибо за заботу. Меня сейчас гораздо больше волнует Марк.
Сердце моё колотилось. Я пыталась отогнать плохие мысли подальше – дядя Ваня был хорошим врачом, но я никак не могла успокоиться.
– Мне срочно надо выпить…
С этими словами я заковыляла в сторону кают-компании. Как была, в военных сапогах и в боевом
Голова была ватная, всё тело болело. За стеклом смотрового окна белела пурга – «Виатор» выжимал максимум из атмосферных двигателей, направляясь куда-то на юг. У нас была небольшая передышка, но нельзя было терять время. Я встала, прошагала в свою каюту, опустилась за монитор и набрала на коммуникаторе привычный номер: пять нулей, две двойки, семь, четыре, семь. Один гудок – и звонок сбросился. На меня вдруг накатила дикая усталость. Выждав с полминуты, я получила входящий вызов с неизвестного номера и ответила:
– Она у нас.
На той стороне голос с воодушевлением воскликнул:
– Молодцы! Я знал, что на тебя можно рассчитывать! Но есть небольшая проблемка – вас ищут, и в район операции сейчас стягиваются боевые корабли. Военные в ярости, и готовы рвать и метать за этот пропущенный удар, так что я рекомендую вам залечь на дно.
– Хорошо, что-нибудь придумаем.
– Да… Россы разнесли Институт и, оставшись с носом, прямо сейчас спешно покидают атмосферу Земли. В Содружестве объявлен режим чрезвычайной ситуации. Так что прячьтесь, глушите все приборы и ожидайте дальнейших инструкций по электронной почте.
– Принято.
– До связи.
Динамик пиликнул, и воцарилась тишина. Я громко и отчётливо произнесла:
– Надюша! Где мы находимся?
Механический голос отчеканил:
– Евразийское Содружество, Республика Алтай, Катунский горный хребет. Высота над уровнем моря: три тысячи двести метров, направление движения…
– Достаточно! Найди укромное место для посадки и снижайся. После приземления – отключить всю электрику, ретранслятор, приёмник, не включать транспондер. Полное радиомолчание.
– Будет сделано, Лиза.
С трудом поднявшись, я вышла из каюты и, сделав несколько шагов по коридору, оказалась в лазарете. Дядя Ваня орудовал над Марком манипуляторами, обрабатывая рану. Марк лежал с закрытыми глазами, белый как смерть. Грудь его слабо вздымалась и опадала. Было больно на него смотреть.
– Как он?
Не отрываясь от процесса, дядя Ваня прожужжал:
– Много крови потерял, но жить будет. Сейчас я его залатаю и волью гемодинамику… Кстати, принеси, пожалуйста, термос. Там, в холодильнике, на нижней полке.
Он сделал жест манипулятором. Я подошла к морозильной камере и открыла дверцу. Из освещённой полости повеяло холодком, и лёгкая дымка поползла над полом. Я нашарила серый металлический цилиндр и, хлопнув дверцей, вернулась к операционному столу. Дядя Ваня принял из моих рук ёмкость.
– Спасибо, Лиза. Тебе нужно отдохнуть, я позабочусь о нём.
– Ладно, деда. Но помни – я слежу за тобой…
Хлопнув его по металлическому боку, я понуро побрела в свою каюту, сбросила с себя экипировку и завалилась на кровать. Тело гудело, и меня почти сразу сморил сон…