Погоня за судьбой
Шрифт:
Бойцы бросились к машине.
— Шеф, ты в порядке? — поинтересовался Арни.
— Да, ни царапины, — отмахнулся тот. — Дошли на автопилоте. Поганые чухонцы всё-таки решились перейти черту! Скоро они будут здесь, занимайте позиции… Вы трое – со мной на крышу. Койот, Боцман, постарайтесь с пацанами не пустить их дальше зала. Лиза… — Он повернулся ко мне, оглядел с ног до головы: — Недолго ждать пришлось, правда? Жми в «Утомлённого», ищи удобное место, будешь прикрывать сверху этой своей… Хреновиной…
Ребята тем временем, вытащив бездыханное тело с водительского сиденья, поволокли его внутрь бара. Я устремилась ко входу в гостиницу,
Я распахнула окно и прислушалась. Обычный грохот эстакады, черневшей прямо перед носом, шелест ветра и… Из-за соседнего небоскрёба показались три пары прожекторов. Они быстро снижались, и вскоре гул антигравов, резонируя во двор от стен из потрескавшегося кирпича, заполнил пространство. Я осознавала – стоит поэкономить силы и не стрелять из бластера «в молоко», и в этот момент пожалела, что забыла взять у Седого оружие. Мне бы сейчас даже оставленный у Фёдора дома ворованный пистолет не помешал…
Три фургона поравнялись с эстакадой, пропульсировали антигравами почти мимо самого окна, в котором задребезжали стёкла, и грузно опустились в центре двора. Тут же внизу, отдаваясь гулким эхом, застрекотали выстрелы и зазвенело разлетающееся вдребезги стекло. Тёмные фигуры выпрыгивали из тяжёлых машин и рассредоточивались по двору, а самым последним неспешно вышел закованный в тяжёлый бронекостюм боевик с миниганом наперевес. Затрещали многочисленные стволы, исторгая из себя свинцовый ливень – боец неспешно водил орудием из стороны в стороны, превращая остекление бара в ураган мелкого крошева. Медлить нельзя!
Я забралась с ногами на подоконник, вытянула руку и напряглась. Бластер выскочил из запястья и гулко захлопал, отправляя сгустки энергии куда-то вниз. Почти сразу же с соседней крыши короткими автоматными очередями подключился Седой с напарниками. Несмотря на несколько моих прицельных попаданий по мощной броне, пулемётчик внизу извергал огненный факел, из стен летели фонтаны пыли, а витрина бара рассыпа?лась на море осколков, сверкающих бликами яростного пламени. Фигурки внизу забегали, спасаясь от перекрёстного огня, а Седой тем временем закинул на плечо взявшийся невесть откуда гранатомёт.
Пронзительно свистнул реактивный снаряд, и один из фургонов, ослепительно полыхнув, подпрыгнул в воздухе и с грохотом рухнул набок. В отдалении завыла автомобильная сигнализация, а из бара тем временем, сломя голову, выбегали боевики, утратившие былой задор. Они спешно грузились в оставшиеся два фургона – атака захлебнулась.
Уцелевшие фургоны взвыли двигателями и начали взлетать, поднимая вихрь из снега и грязи. Я принялась поливать огнём взмывающий фургон, и когда он поравнялся с четвёртым этажом, один из его двигателей, поражённый сгустком плазмы, потух, а сам аэромобиль накренился и вильнул в мою сторону. Я едва успела отскочить, как фургон угодил боком в оконный проём. На меня посыпались осколки стекла, а машина, скрежетнув сталью по стене, воткнулась в одну из опор эстакады и громогласно обрушилась прямо во двор.
Из бара уже выбежали байкеры, обступая дымящийся фургон. Третья машина нырнула между высотками и скрылась из виду.
— Да что же это творится-то?! Почему именно в мою смену?! Кто ущерб оплачивать будет?!
Люди Седого бродили по двору и считали потери с обеих сторон. Из фургона за руки выволакивали стонущего пассажира. Сквозь двор я прошла к разгромленному фасаду бара и ввалилась внутрь. Пол был покрыт осколками битого стекла и белыми ошмётками штукатурки, кое-где виднелись пятна крови. Лежали тела в каких-то нелепых и вычурных позах. Я шла, осторожно переступая через обломки, и оглядывала погибших. За одним из поваленных столов на животе лежал Боцман, под ним растеклась лужа крови, а в полусогнутой руке он продолжал сжимать помповый обрез. Я опустилась на колено и заглянула Боцману в пустые неподвижные глаза. Он был мёртв…
* * *
… — Девятеро! Они мне кровью за каждого ответят! На каждого нашего мы завалим десятерых!
Разъярённый Седой, красный как рак, метался по залу и орал. Очень непривычно было видеть его таким после слегка ироничного сдержанного Седого, которого я наблюдала в течение предыдущих дней. Я вполоборота сидела на кожаном диванчике. После пальбы из бластера меня одолевала слабость, и слегка кружилась голова.
— Грёбанный Драко погиб на арене! Он сам туда пришёл, как приходил много раз до этого! Тамберги перешли черту, и ответ не заставит себя ждать! Физик! Где Физик?!
— У себя в мастерской, шеф, — пробасил Арни.
Седой протопал через помещение и скрылся в проходе, оглушительно хлопнув дверью. Байкеры неспешно выносили тела во внутренний двор, где с распахнутыми створками кузова уже ждал чёрный грузовик. Через минуту дверь в подвал отверзлась, оттуда вышел Игорь с рюкзаком на плече в сопровождении Седого, и они направились прямиком ко мне. Седой вопросил:
— Лиза, умеешь водить гравицикл? Нашим лучшим пилотом был Боцман, но теперь я его попросить не могу…
— Да. Есть опыт.
— Отлично. Вперёд, Физик покажет дорогу.
— Пойдём, Лиз. — Игорь кивнул головой в сторону пожарного выхода из бара.
Мы вышли на улицу, где люди Арни уже закончили погрузку тел в фургон и давали инструкции водителю. Физик прошёл мимо байкеров и направился вправо, в сторону гаражей, я поспешила следом, стараясь не отставать. Когда мы приблизились к одному из них, створ бесшумно поднялся, и тусклый фонарь выхватил из темноты хищный силуэт ховербайка. Я присвистнула – это был «Вилльсвин», а по-русски – «Вепрь», одна из лучших скандинавских моделей. Техник тем временем принялся копаться в рюкзаке и пробормотал:
— Выкатывай машину. Автопилот не включай, а то нас возьмёт на сопровождение автоматика. Сейчас полетим к шоссе Царебожца Николая, это за пару кварталов отсюда. — Он махнул рукой куда-то в сторону. — Могли бы и тут дело провернуть, но негоже гадить там, где питаешься…
Я взобралась на летающую машину, завела двигатели и аккуратно вывела её из гаража. Физик протянул мне мотоциклетную маску, сел сзади и, обхватив меня за талию, прижался покрепче. Гравицикл набрал высоту и понёс нас над городом, над верхушками домов. Воздушные вихри со снежком били в лицо, хватали за руки и за ноги, норовя сбросить вниз – совсем как раньше. Как же я соскучилась по ощущению полёта, по холодным объятиям колючего ветра…