Погоня за судьбой

Найдёнова Диана Александровна

Того, где ты меня не ждёшь…

— Ты много раз спасала меня, поэтому не отвергай меня, пожалуйста, — едва слышно, почти шёпотом, сказала она. — Я в долгу у тебя, и сделаю всё, чтобы избавить тебя от кошмаров… Сделаю всё, что могу и не могу, чтобы помочь…

Мне не нужна была помощь! Мне никто не нужен – все вокруг меня обречены на смерть! Мне хотелось убежать, но не осталось сил, да и некуда мне было больше бежать…

— Я разделю эти кошмары с тобой, — ласково проговорила София. — Но я не смогу сделать это без тебя.

Развернув меня к себе, она

мягко уложила мою механическую ладонь на свою изящную талию. Я прикрыла глаза, мелодия пропитывала всё моё естество, и я уже сама не замечала, как плавно скользила рядом в медленном подобии танца в такт движениям её тела…

… А дальше – это главное. Похожа на тебя,

В долгом пути я заплету волосы лентой

И, неспособна на покой, я знак подам тебе рукой,

Прощаясь с тобой, как будто с легендой…

Внутри меня что-то встрепенулось, нечто давно уже забытое. В груди задрожала, забилась смесь безотчётного панического страха и обессиливающего возбуждения, покоряя меня, вырастая в новую безымянную эмоцию.

— Всё это не имеет смысла, Софи. — Я сделала последнее усилие, сопротивляясь сокрушающему, невиданному ранее чувству. — Моя жизнь не имеет смысла, я не могу его найти…

— Нельзя отыскать то, чего нет, — выдохнула она мне в лицо, и я почувствовала нежный аромат каких-то ягод – малины… Земляники… — Но то, чего нет, можно создать…

… На наших лицах без ответа лишь только отблески рассвета –

Того, где ты меня не ждёшь…

Я распахнула глаза. Прекрасное лицо с тонкими изящными очертаниями было совсем рядом. Две бездонные пропасти очей, длинные влажные ресницы… По её смуглой гладкой коже двигался отсвет далёкого Солнца – корабль неспешно разворачивался, покидая поле астероидов, и брал курс на Землю…

Её беззащитная тонкая шея в свете звезды была открыта передо мной, а скрипка возносила меня куда-то ввысь, с каждой нотой убивая и оживляя, каждым движением смычка разрезая неистово колотящееся сердце на части.

— Что же ты делаешь со мной… — задыхаясь, прошептала я, не в силах больше сопротивляться.

Почти теряя сознание, не воспринимая происходящее, я прижала её к себе – самую большую и бесценную драгоценность в этом мире. Она прильнула к моим губам, и я ответила взаимностью, чувствуя наши колотящиеся в унисон сердца…

… Не новое, а заново, один и об одном,

Дорога – мой дом, и для любви это не место…

Весь мир растворился в жарком пьянящем дыхании с ароматом лесных ягод. В этом мире не осталось больше ничего и никого, кроме нас двоих…

* * *

Кровать была непривычно мягкой. Я лежала на спине, чистая свежая повязка стягивала плечо, а голова моя покоилась у Софи на коленях. Она медленно поглаживала мои волосы, задумчиво глядя во тьму сквозь окно. Я боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть хрупкое мгновение – я впитывала его всем телом. Её ласковая ладонь, словно ветерок в волосах, тепло бархатистой кожи, которое я чувствовала затылком, её глаза надо мной, взгляд которых был устремлён в бесконечность…

Наверное, мне никогда не было так хорошо и спокойно,

как в эти минуты, несмотря на то, что сердце моё пульсировало и металось, распирая грудную клетку изнутри. Где-то бесконечно далеко бушевали войны, кипели ураганы и штормы, полыхали звёзды, а здесь, в тишине корабельной каюты сквозь безграничное пространство неслись две души, которым – пусть даже на короткое мгновение, – удалось достичь гармонии. И я отчаянно надеялась, что эта гармония останется со мной подольше…

Слова… Слова были бессильны, а всевластие этих бесценных, неповторимых мгновений не знало берегов. Я коснулась биометаллом её ладони. Встрепенувшись, она взглянула на меня сверху вниз.

— Тебя что-то тревожит? — тихо спросила я.

— Я боюсь, — немного помолчав, ответила она. — Боюсь своих чувств к тебе.

— Почему?

— Я всегда считала… Ну, знаешь… Что девочка должна любить мальчика. Вернее, я была так воспитана. Отец всегда говорил: «Только любовь мужчины и женщины имеет будущее, потому что будущее заключается в наших детях».

— Твой отец прав, — пробормотала я. — Живое доказательство его словам – это ты. И у тебя ещё будет тот, с кем ты построишь крепкую семью и создашь будущее.

— Знаешь, я только недавно стала понимать отца, — мечтательно протянула Софи. — Мой отец – очень жёсткий и принципиальный человек. Он общался со всеми моими мальчиками и на полном серьёзе решал, достойны они меня или нет, представляешь? Он постоянно пытался меня контролировать и вести по жизни. И, в общем-то, именно благодаря ему я попала в Космофлот, а потом и в Ассоциацию – когда я ещё и понятия не имела, чего хотела…

— Хорошо, когда рядом есть те, кто не даст тебе натворить ошибок в самый ответственный момент, — сказала я. — Конечно, мы сами вправе решать, как нам жить. Но даже если с этим не согласны твои родные – к ним, как минимум, стоит прислушаться.

— А тебе не страшно? — немного помедлив, спросила она.

— Нисколько, — промолвила я. — Не в том смысле, что я сплю со всеми подряд… Это было, признаться, всего-то несколько раз. Хватит пальцев на одной руке, чтобы сосчитать. И однажды у меня был тот, с кем я хотела создать будущее…

Я вспомнила наши с Марком последние дни и осеклась – стоило мне только сблизиться с ним, как всё тут же закончилось.

— Мне тепло и спокойно с тобой, — сказала Софи. — Ты не должна уходить.

— Всё уже решено. Пожалуйста, не погружайся в эти мысли. — Я протянула руку и осторожно дотронулась до её лица.

Она подалась навстречу. Немного помолчав, негромко произнесла:

— Живые движения холодной стали, направляемой горячим сердцем… Так непривычно…

Она нежно гладила биотитан моего мехапротеза, рецепторы реагировали, передавая в мозг ощущение прикосновения. Каково это – чувствовать касание пальцами настоящей, живой руки? Я уже не помнила этих ощущений, но иным не было дано и того, что имела я. Однако я вдруг почувствовала себя ущербной, калечной. Стало неловко, неуютно, непреодолимо захотелось спрятаться во тьме.