Погоня за судьбой
Шрифт:
Робот стоял, припав на бок, дюжина манипуляторов свисала безжизненными плетьми, массивный цилиндр туловища на запылённых гусеничных траках был вскрыт и распотрошён. Я никогда и ни за что не спутала бы эту жестяную бочку ни с чем на свете!
Сердце бешено колотилось, норовя выпрыгнуть из груди. Подскочив к корпусу из-под дяди Вани, я принялась осматривать его со всех сторон. Энергоблоки были извлечены и лежали тут же, рядом. Внутри, в камере сопряжения было пусто – контейнер с самим дядей Ваней забрали, оставив только его механическую оболочку. Но куда?! Я просто обязана была найти старика – живого
Я выскочила со склада и с размаху налетела на Василия. Тот смерил меня оценивающим взглядом и поинтересовался:
— Ты чего такая шальная? Чёрта увидела?
— Нет, старого друга, — затараторила я. — Вернее, то, что от него осталось, его корпус. Надо найти его самого, он должен быть где-то здесь…
— Да уж, где только не встретишь друга, — протянул Вася. — Мир чертовски тесен и имеет форму чемодана… Мне, наверное, не стоит задавать вопросы, но я рискну. В каком смысле – корпус?
— Корпус, в котором он долгое время существовал. Это длинная история старого трансгуманиста, как-нибудь расскажу. — Меня колотило от нервного возбуждения, — Но я теперь точно знаю, что здешние обитатели покинули эту базу не далее, чем две недели назад! А ты?! Ты что-нибудь обнаружил?
— Ничего особенного, здесь только хлам. — Василий забросил масс-драйвер на плечо и махнул рукой. — Похоже, это место служило каким-то временным перевалочным пунктом. Хорошо спрятанным, рассчитанным на долгое пребывание, но теперь заброшенным за ненадобностью. Или из предосторожности… Надо бы ещё жилые помещения осмотреть, и нужно валить отсюда, пока светиться в темноте не начали…
Коридоры жилых помещений были совершенно безжизненны, и в звенящей тишине я слышала треск счётчика Гейгера, раздававшийся из скафандра Василия – он уже, кажется, стал привычным фоновым шумом. Мы шли вдоль коридора и открывали одну жилую комнату за другой, заглядывая внутрь – везде было идеально чисто и прибрано. Распахнув дверь в последнюю каюту, Василий подозвал меня.
Внутри крошечного помещения я увидела человека. Вот, кажется, и наш Маленький Принц – единственный обитатель позабытого всеми астероида… Он лежал прямо на полу, на спине, сложив руки на груди. Воздух в каюте был тяжёлый и застоявшийся, возле стены аккуратно стояли несколько блюдец с грязной водой и какими-то высохшими комьями, а рядом с койкой лежал небольшой шерстяной комочек.
С оружием наизготовку я вошла в каюту, и тут же к горлу подкатил тяжёлый влажный ком – шерстяной комочек оказался маленькой бурой собачонкой. Прижав уши к голове, она свернулась возле койки в недвижимый поблекший клубок. Я присела на корточки и с робкой надеждой осторожно коснулась покрытого проплешинами бока собаки. Тронутая едва заметными следами разложения, она лежала не шелохнувшись, и я поняла – она уже давно мертва.
— Это тоже твой старый друг? — тихо спросил Василий.
— Нет, в первый раз его вижу. — Переборов себя, я кое-как проглотила ком неродившихся слёз, приблизилась к мужчине и склонилась над его телом – тот, похоже, тоже был мёртв, однако выглядел так, будто это случилось совсем недавно.
— Надо, наверное, забрать их с собой и похоронить, — сказал Василий. — Пошли
— Иди, я ещё разок пройдусь по этажам – может быть, удастся найти хозяина оставленной оболочки…
Я по второму разу обошла весь комплекс, заглянув буквально в каждую щель, но больше ничего и никого не обнаружила – ни признаков дяди Вани, ни следов других живых организмов. Подмывало зайти в реакторный отсек, но я отмела эту идею – если дядя Ваня там, то его уже совершенно точно не было в живых. А я, вероятнее всего, получу смертельную дозу радиации…
На первом ярусе двое членов экипажа на носилках выносили погибшего Йоши Микадо. Василий и корабельный врач Габриэла Кляйн спускались в жилой отсек, чтобы обследовать найденного покойника, пока непривычно хмурая и молчаливая Софи сидела у терминала, с головой погрузившись в код.
— А ведь там, в доке, ещё две пушки, — пробормотала Софи при моём появлении. — Только от времени и космического излучения у них мозги выгорели. Заводской брак, экономия на запчастях – поставили дешёвую матплату, вот она и прохудилась.
Покачав головой, я заметила:
— Пожалуй, в этот день Феликс может праздновать своё второе рождение.
Я выбралась из ангара на поверхность. «Фидес» стоял в отдалении, а вокруг люка из реголита торчали обугленные остовы турелей. Спрятанные до поры, они включились вместе с защитой комплекса и убили второго бортинженера Нормана Вайса. Можно ли было сделать всё иначе и обойтись без жертв? Пожалуй, да, но переиграть ситуацию мы уже не могли…
— «Фидес», приём, — послышался голос доктора Кляйн в коммуникаторе. — Наш мертвец – андроид. Сильнейшие повреждения от облучения, состояние критическое. Он впал в автогибернацию, из которой уже не выйдет.
— Несите его на корабль, — распорядилась капитан Юмашева. — Может, получится из модуля памяти что-нибудь выскрести…
Я стояла на кромке огромного параболического люка. Вскоре подвешенный на тросе большой вакуумный мешок с носилками внутри показался из вырезанного инвертором отверстия. Феликс и Василий, словно лёгкую пушинку, понесли носилки в сторону корабля, а доктор Кляйн смерила меня уничтожающим взглядом и направилась следом за ними. Операция по осмотру базы на Дактиле подошла к завершению – и результаты её совершенно не воодушевляли.
Глава IV. Рассвет
«Фидес» под маскировочным полем удалялся прочь от астероида. Диана решила не проверять Иду, дабы снова не рисковать кораблём – кто-то мог прибыть на сигнал, отправленный охранным протоколом, а то и вовсе нас могла ждать очередная засада…
Действие стимулятора, который дал мне Василий перед выходом на астероид, постепенно сходило на нет. Возвращались последствия недосыпания, усталость плотной и бесформенной массой начинала давить на меня сверху. Шлем от моего скафандра лежал на стеллаже, а я, привалившись к огромной жёлтой станине робота-погрузчика, виток за витком срывала с проплавленного рукава скафандра хрустящий промышленный скотч, который помог на время сохранить герметичность. Я не спешила – пока стимулятор не выветрился окончательно, мне хотелось подольше оставаться в одиночестве, в равномерно гудящем спокойствии тёмного и пустого ангара…