Погоня за судьбой

Найдёнова Диана Александровна

Впереди вырастала прибрежная скала, вдававшаяся в море. Людей становилось всё меньше, голоса, зазывавшие купить мороженое, прокатиться на яхте или отправиться на экскурсию, постепенно затихали за спиной. Вскоре песчаная полоса кончилась, мы выбрались на какую-то полузаросшую тропу, утопавшую в кустарнике и накрытую тенями цератоний. Искрился сиренью раскидистый багрянник, вокруг сновали насекомые, а мы перевалили через невидимый хребет и стали спускаться вниз, под горку.

Зелень неожиданно расступилась, и я увидела берег – крутой каменистый склон, заросший прибрежной травой. Он тянулся вдаль, а слева, из воды торчали посеревшие от времени

и соли остовы зданий. Где два этажа, где три или четыре – они, неизменно чернея пустыми провалами окон, уходили вдоль берега прочь от нас, к укрытой белёсой дымкой горной цепи, что отрезала от остального мира широченную курортную зону – ныне прекратившую своё существование.

Справа по берегу, по верхушке склона за поворот тянулась единственная дорога, редкие строения вдоль неё тоже казались заброшенными. Внизу, у воды тоже были люди – но их было несравнимо меньше, чем на пляже. Маленькими группками они расположились на камнях тут и там, наслаждаясь удалённостью от всеобщего шума и гама.

— Мы уже пришли? — спросила я, разглядывая щербатые серые зубцы сползающих в океан зданий.

— Нет, нам дальше. Туда, где кончается коса. — Софи указала рукой на море, где горная цепь, которую мы только что пересекли, резко срывалась в море. — Кстати, ты говорила про рай… Это в феврале здесь рай. Пожилые говорят, что когда-то так было в июле, но теперь в июле лучше сидеть дома, а уж если и ходить по улицам – то коротенькими перебежками…

Солнце выползало в центр сцены небосвода, голову ощутимо припекало, но мне было всё равно – памятуя ад в лавовых полях Пироса, я сочла бы любую жару на Земле лёгкой прогулкой под прохладным ветром…

По тропе вдоль косы мы выбрались к самому её торцу, и под ногами из зарослей резко возник отвесный скалистый берег. Пенные барашки, переливаясь под лучами солнца, кучерявились на гребнях откатывающихся, отскакивающих от острых камней лёгких волн, а впереди, на расстоянии полукилометра, из воды в небо вздымалась башня.

Основание маяка ушло глубоко под воду, и над поверхностью торчали лишь метров двадцать конструкции, которую венчала покрытая ржавыми потёками световая камера. Снизу облупившиеся стены башни постепенно заволакивались зелёной плёнкой водорослей – они нитями пробирались всё выше, пытаясь дотянуться до огороженной перилами площадки с бледным стеклянным фонарём, угасшим навсегда.

В вышине над маяком в синем небе кружила пара чаек, издавая пронзительные крики – они едва доносились до нас, увлекаемые ветром с суши, уносимые обратно в море.

— Ну что, Лиз, ты ещё не забыла, как плавать? — спросила Софи и с озорной улыбкой покосилась на меня.

— Только не говори мне, что ты собираешься прыгнуть туда. — Я опасливо смотрела на пену, клокотавшую под самыми ногами.

— Там глубоко, раньше эта скала была намного выше. — Она вытянула руку вверх, словно показывая, насколько выше была скала когда-то. — Ты только оттолкнись посильнее – и всё будет хорошо.

— Софи, может всё-таки не надо?

— Тебе нечего бояться. Смотри! — Согнув колени, она легко спружинила от травы, сгруппировалась в воздухе и рыбкой скрылась под рябью игривых волн.

Через несколько секунд голова её показалась над толщей воды, и она крикнула:

— Догоняй!

Закрыв глаза, я глубоко вдохнула, досчитала до трёх и сиганула следом. Несколько секунд свободного падения – и тело моё погружается в холод, уши наполняет бурление воды, а руки и ноги сами движутся, выталкивая меня наружу,

на поверхность. Почувствовав рядом с собой движение чьего-то тела, я открыла глаза.

— Не бойся утонуть, море само понесёт тебя – тебе нужно лишь вдохнуть полной грудью, — увещевала Софи, придерживая меня под руку. — Если станет тяжело – просто ложись на спину. Я буду рядом.

Нашарив взглядом серо-зелёный столп впереди, я исступлённо двигала руками и ногами, степной ветер гасил набегающие волны и помогал мне, подталкивая в спину, а Софи ловким дельфином кружила вокруг меня. Движения её были быстрыми, мощными, словно она всю жизнь прожила в воде бок о бок с рыбами. Она внимательно следила за моими неловкими передвижениями, скованными ноющей раной в плече, слегка поддерживала, когда это было нужно, и вскоре громада маяка была уже совсем рядом.

Оскальзываясь, я судорожно пыталась уцепиться за покрытую мягкими зелёно-бурыми диатомовыми водорослями стену, срывая с неё морские ракушки, с лёгким плеском скрывавшиеся под водой. Ступнями я ощущала лёгкие пощипывания – любопытные мелкие рыбки пробовали биотитан мехапротезов на вкус. Никак не получалось уцепиться хоть за что-нибудь, за какую-нибудь щель среди камней, и в этот момент я ощутила крепкий хват на запястье. Софи, невесть как забравшаяся внутрь конструкции, тянула меня вверх, в узенькое окошко…

С помощью подруги я взобралась наконец внутрь, плашмя завалилась на камень в оконной нише толстой стены и перевела дыхание. В полутьме просторной цилиндрической конструкции гулял и подвывал ветер, а вода в метре под ногами была на удивление спокойной, почти застывшей.

— Ты чего? — взволнованно спросила Софи. — Надо было нырнуть, там внизу – точно такое же окошко.

— Прости, я растерялась, — ответила я, глядя в её перевёрнутое лицо, нависшее надо мной. — Пловец из меня так себе. Не знаю даже, что потянуло меня рискнуть и прыгнуть за тобой…

— Пойдём наверх, там не так ветрено, — предложила Софи и скрылась из виду.

Я села и с опаской спустила ноги на стальную конструкцию винтовой лестницы, исчезавшей во тьме над головой. Покрытая толстым слоем ржавчины, она не внушала доверия, однако Софи уже смело шагала вверх, и я последовала за ней. Предательски скрипели и трещали ржавые ступени, и я, словно мантру, повторяла про себя одно и то же заклинание: «Держи меня, соломинка, держи…»

Соломинка выдержала. Добравшись до самого верха, мы распахнули жалобно скрипнувший люк и выбрались на площадку, каменным кольцом опоясывавшую огромный стеклянный цилиндр световой камеры. Только сейчас я увидела, как со стороны гор на берег неумолимо надвигается необъятная грозовая туча, предвестником которой был лихой степной ветер. Иссиня чёрные прожилки в ней зловеще вспыхивали скрытыми глубоко во чреве молниями, холодный ветер усиливался и колотил порывами в бока застывшего каменного исполина, оставшегося в полном одиночестве посреди волн.

Стало холодно, тело под стремительно обсыхающей кожей дрожало, а на макушку упала первая капля грядущего дождя. Соль щипала губы и резала глаза. Позади меня разлилось бескрайнее синее море, слева под тучей темнели, скрываясь в маревой мгле наступающего ливня, сизые облезлые остовы затонувшей цивилизации, а справа из непролазных зарослей золотистой лентой выскакивал оживлённый пляж, тысячами зонтиков уходя к горизонту. В акватории шныряли гидроциклы, на ярких катерах экипаж сворачивал последние метры тросов, принимая на борт пассажиров-парасейлеров.