Погоня за судьбой
Шрифт:
От преимуществ и недостатков государственной цензуры старики перешли к преимуществам одного политического строя над другим, а я по большей части молчала, попивая кофе, отчаявшись уже уследить за потоком сознания пенсионеров. Время плавно и едва заметно текло ленивой рекой…
* * *
Резко и неожиданно из репродукторов раздался механический голос Надюши:
— Внимание экипажу! Расчётное время прибытия к точке: десять минут. Членам команды рекомендовано занять свои места.
— Ну что, дети, двигаем в рубку? — радостно воскликнул дядя Ваня. — Профессор, сейчас вам выпадет уникальная возможность насладиться видом гиперпространственной калитки прямо
С этими словами он развернул корпус и покатился к выходу из кают-компании. Марк отправился к себе в комнату, чтобы проверить снаряжение, а мы с профессором последовали за дядей Ваней и, миновав длинный коридор, оказались на корабельном мостике. Три глубоких сиденья возвышались посреди кабины, на штурвальных колонках в полумраке светились сенсорные дисплеи. На широкой панели под обтекателем перемигивались разноцветными лампочками приборы.
Рассечённое надвое огромное панорамное окно открывало вид на золотистое свечение, на фоне которого сияли два гигантских объекта. Голубоватый овал гиперпространственных ворот оттенял собой огненно-красный шар Омеги Волос Вероники – звезды, вокруг которой со скоростью сто тридцать тысяч километров в час обращалась Джангала. Отсюда обе громадины казались одного размера – с грецкий орех, но это была оптическая иллюзия – врата отстояли от звезды на расстоянии почти сорока миллионов километров и были «подвешены» над условным северным полюсом Омеги, питаясь энергией напрямую от звезды. Сейчас наш корабль «доруливал» маневровыми двигателями, чтобы разместиться на линии входа во Врата, параллельной диску вращения планет вокруг звезды…
Сейчас поток громоздких грузовых кораблей был невелик – сказывались выходные дни на Земле, под ритмы которой традиционно подстраивались другие планеты Сектора. Зато пассажирские чартеры, переполненные туристами выходного дня, не знали отдыха – и шли они преимущественно на Циконию.
Все шесть Врат в шести звёздных системах Сектора с самого своего возведения работали одинаково. На выход корабли выпускались каждые две минуты, и каждый корабль, проходящий сквозь врата, пропадал из нашего четырёхмерного пространства до того момента, когда габариты перехода позволят вписать в конструкцию машины. Одну порцию каждые сто двадцать секунд. В зависимости от очереди ожидание могло составлять часы, но для экипажа переход происходил мгновенно.
Всполохи корабельного защитного поля радужными разводами прокатывались за толстым стеклом, и я мысленно поблагодарила предусмотрительного дядю Ваню, который в одиночку держал все системы «Виатора» в идеальном состоянии. Сейчас температура за бортом составляла примерно шестьсот градусов, и я почти физически ощущала напряжение от того, что меня от неё отделяет всего лишь пара метров.
Тишину нарушил голос Надюши:
— Постановка на вектор входа произведена… Сопряжение с координатором Врат произведено. Место в очереди: тридцать девять. Время до входа: тринадцать минут… Корректировка курса произведена. Отклонений – нет. Угрозы столкновения – нет.
В воцарившемся снова спокойствии под ровное гудение двигателя Мэттлок неподвижно стоял и глядел вперёд, в овал Врат. Костяшки его пальцев побелели, он непроизвольно вцепился руками в спинку сиденья. Сквозь полупрозрачную навигационную проекцию я напряжённо оглядывала пространство по бокам от нас, приготовившись, если что, схватить штурвал для экстренного манёвра.
Чуть правее и впереди показался ребристый грязно-серый бок межзвёздного тягача с огромным белым числом «07» почти во весь борт. Он двигался немного быстрее нас, и вслед за ним на пространство
Семёрка – счастливое число. Я не очень-то верила в символы, но во мне мерцала робкая надежда, что на этот раз у нас всё получится, и уж вторую часть артефакта мы точно не упустим. Главное – не терять время, действовать быстро, решительно и нагло.
— Внимание экипажу, — сообщила Надюша. — «Виатор» определён в седьмой цикл. Время до входа: десять минут…
Два на семь – итого четырнадцать минут. Когда мы появимся на той стороне, Вселенная станет на четырнадцать минут старше нас.
Впереди полыхнула вспышка – с той стороны овального пузыря появилось звено звездолётов, прибывших из других систем. Сложно представить, насколько ярким был этот всполох, если даже после того, как корабельный защитный экран отфильтровал и приглушил свет, у меня рябило в глазах. Я зажмурилась несколько раз – перед глазами, постепенно растворяясь, плыли белые точки…
Через считанные минуты мы преодолеем расстояние и время и окажемся за многие парсеки отсюда – странная разношёрстная компания в поисках наживы. А может быть, не только наживы, но чего-то большего? Я покосилась на Мэттлока, которому недавно открылась, словно старому знакомому. Стоило ли рассказывать ему о сокровенном? Почему я вдруг решила довериться человеку, которого вижу в первый раз в жизни? Эмоции, обстановка, а может быть, он напоминал дедушку, которого мне так не хватало? Вдруг профессор тихо произнёс:
— Не волнуйтесь, Лиза, ваша история в надёжных руках. — В этот момент у меня похолодело внутри – никак не могу привыкнуть к тому, что он читает мои мысли… Старик скрипуче продолжал: — Сейчас вы чувствуете ветер обстоятельств, ощущаете его присутствие. Тот самый ветер, который несёт наше утлое судно по жизненному пути, кидает из стороны в сторону. Если бы мы были полноправными владельцами своей жизни, сами могли выстраивать её по своему усмотрению… Так ведь не можем, лишь обстоятельства толкают нас к переменам. Судьба, если угодно.
Судьба… О ней говорил мне старый хитрый телепат, который заранее предвидел наше появление и уже наверняка просчитал всё на сотню ходов вперёд. В его руках было его собственное будущее, которое он мог лепить на ходу, сверяясь с будущим мира в поисках нужного ему результата.
— Я не верю в судьбу, профессор, — возразила я. — Единственная судьба, которая у нас есть – это та, что мы творим самостоятельно. Вы же сами приняли решение отправиться с нами. Не судьба или обстоятельства, а лично вы.
— Ничего этого не было бы, если бы вы не прилетели. И вы бы не прилетели, если бы не налёт на музей. И далее, и далее, до самого сотворения мира через взлёты и падения, радость, боль и ошибки…
— Кстати, об ошибках – я ошиблась тогда и перепутала ампулы. — Я вспомнила наш недавний разговор о событиях в интернате, пока мы коротали время, поднимаясь сквозь атмосферу Джангалы. — Не знаю, что было в тех ампулах, которые я украла в лазарете, но это было точно не то, что нужно. Об этом стало известно только через два дня, зато Хадсон сразу понял, что его регулярно обносят. Понял это по осколкам разбитого пузырька с хлоридом натрия в мусорном ведре, из-за чего и решил провести ревизию.