Погоня за судьбой
Шрифт:
— Готово.
— Давайте сравним, — воодушевилась девушка и поднялась с места.
Пара щелчков манипулятором – и на экране появились две головы. Девушка слева выглядела измождённой и уставшей, явно старше своих лет. Тогда как правое изображение смотрело вперёд с уверенностью и спокойствием. Каждая из черт лица по-отдельности изменилась совершенно неуловимо, но передо мной теперь были два совершенно разных человека.
— Отлично! — Аврора хлопнула себя по коленкам. — Процесс будет выглядеть так: вы ляжете в сомапластическую камеру под общий наркоз. Операция автоматическая,
— Обещаю. Ваша неоценимая услуга останется в тайне, что бы ни случилось.
— В таком случае, раздевайтесь. И не забудьте сходить в уборную…
Подготовившись, я проследовала в смежное помещение. Словно пластиковый гроб, вдоль стены тянулась синяя капсула сомапластической камеры. Полукруглая крышка была поднята, под её дном ощетинились десятки сложенных суставчатых стальных пальцев на полозьях с разнообразными инструментами на кончиках. Иглы, шприцы, головки гибких зондов. Десятки датчиков, аккуратные пучки тянущихся проводов, какие-то трубки…
Это устройство чем-то напомнило шипастый саркофаг – «железную деву», пыточное орудие средневековья. Немного помедлив, я собралась с духом, аккуратно перешагнула бортик и приняла горизонтальное положение. Крышка с механическим гудением закрылась, и меня окутала тьма…
* * *
Прошло, казалось, несколько секунд, но организм не обманешь – желудок яростно зарычал в животе, требуя пищи, и почти сразу же крышка «гроба» медленно поднялась. На меня очень внимательно смотрела сквозь глазок цифрового монокля Аврора, держа в руках диагностический фонарик.
— Ну как вы тут, не соскучились? — спросила она и принялась разглядывать меня со всех сторон, поворачивая мою голову то в одну сторону, то в другую, аккуратно притрагиваясь то к щеке, то ко лбу.
— Не соскучилась, но изрядно проголодалась. И голова болит…
— Это же хорошо. Значит, вы живы и в здравии. Готова поспорить, у спящей красавицы из небезызвестной сказки голова не болела… Я вижу, всё прошло удачно. Одевайтесь и знакомьтесь с собой, зеркало там. Первое время будет непривычно.
Она деликатно вышла, а я оделась и подошла к зеркалу. На меня смотрела совершенно незнакомая девушка. Неужели это я? Проведя рукой по лицу, я пригляделась и увидела россыпь маленьких точек, словно дырочек. Они располагались абсолютно симметрично, образуя словно бы пунктирные линии – по уголкам щёк, над бровями, под подбородком, у сводов нижней челюсти… Видимо, проколы от подкожных манипуляций, которые, если не вглядываться, походили на едва заметную, ненавязчивую боевую раскраску какого-нибудь первобытного племени. Из соседнего помещения раздался голос:
— Следы затянутся через денёк-другой. Советую некоторое время отсидеться и не отсвечивать под камерами. Мало ли что…
— Да теперь меня не то, что камеры – даже родная мама не узнала бы, — пробормотала я.
Через несколько минут я аккуратно подвела глаза, вывела
Я покинула частный салончик с флаконом рефракторного средства для кожи, выбралась на крыльцо и в очередной раз поблагодарила технический прогресс, который, как оказалось, пробрался в самые отдалённые уголки цивилизации. Тут же раздался автомобильный гудок – Фёдор уже ждал меня, сидя в заведённом джипе…
* * *
Пообедав бутербродами с яйцом прямо в машине, мы с Фёдором отправились по домам отшельников и провели в разъездах весь оставшийся день. Я немного жалела о том, что нужно продолжать путь. Хотелось осесть в этих славных местах, где технический прогресс не убил, не выхолостил ценность человеческой жизни и жизни вообще. Где можно было погреться у камина за непринуждённой беседой, а вечером выйти на крыльцо и вдохнуть свежий зимний ветер, несущийся сквозь поля в неведомые дали. Где меня ждали, и я была желанна – не потому, что хотели использовать в своих целях, а потому, что рассчитывали на мою помощь. Здесь было тихо, и эта первобытная тишина рождала спокойствие и ощущение единения со всей огромной Вселенной. Однако, для меня это был чужой мир – и Екатерина, жена Фёдора, каждым своим взглядом давала мне это понять…
Переночевав в гостиной в последний раз, наутро я собралась в путь. В ванной пластырем я прилепила к мембране нейра чип-кодировщик, который Фёдор вручил мне в качестве награды за труды. По заверениям мужчины, чип «глотал» все сканирующие сигналы и делал меня невидимой для любых беспроводных устройств.
Одежду – ботинки, футболку, свитер, тёплые камуфляжные штаны и куртку – Фёдор оставил мне, снарядив в дорогу рюкзак со съестными припасами.
Я спустилась с крыльца. Морозный воздух пощипывал кожу, было свежо. Отличный денёк, чтобы прогуляться…
— Эй, ты пешком что ли до Москвы пойдёшь?
Я обернулась. Фёдор, на ходу влезая в ватник, шёл за мной по снегу.
— Давай я тебя подброшу до Станции, оттуда будет легче продолжить путь.
— Я только за!
* * *
Машина плавно покачивалась на неровной дороге. Мимо, сливаясь с молочно-белым небом, проплывали монотонные снежные барханы, забрызганные чёрными кляксами облезлых деревьев и жухлых кустиков. Из динамиков под гитару завораживающе пел мощный хриплый голос:
От родных тополей
Нас суровые манят места,
Будто там веселей.
Неспроста, неспроста…
Как нас дома ни грей,
Не хватает всегда
Новых встреч нам и новых друзей;
Будто с нами беда, будто с ними – теплей.
Как бы ни было нам хорошо иногда,
Возвращаемся мы по домам
Где же наша звезда?
Может, здесь. Может, там…
Фёдор закурил, приоткрыл окно и поинтересовался:
— Так и будешь молчать? Рассказывай, не секретничай. Как ты докатилась до жизни такой?