Поговори со мной!
Шрифт:
Аврора побрела в левую часть люксового корпуса в разрушенный каким-то взрывом большой банкетный зал, у которого уцелел только каркас. Яркая сочная зелень, плотно подступившая к выцветшим снаружи руинам, только усугубляла впечатление. Пышущая здоровьем и жизненной силой флора крикливо контрастировала с мёртвыми безмолвными камнями, бывшими когда-то фрагментом архитектурной мысли. Её отдельной фразой, или даже словом.
Немного оробев при виде выжженных останков былого величественного помещения, Аврора тяжело вздохнула и полезла через пролом стены внутрь. В немом отчаянии застыли обугленные скелеты рам, приплавленные к уцелевшим в огне кирпичам. Она наощупь, трогая ногой
И лишь только эта мысль пронеслась в её мозгу, как тут же произошли едва уловимые движения в воздухе, словно он поменял свою консистенцию. Аврора невольно вздрогнула и непроизвольно моргнула. Через мгновение, открыв глаза, обомлела от неожиданности.
Прямо перед её носом плотной стеной висела толстая портьера из бархата гранатового цвета. Нос уловил аппетитные ароматы свежей еды, в уши пробилась приглушённая музыка и голоса. Аврора тихонько осмотрелась. Так и есть: она стоит между прохладным стеклом в оконной раме и шторами, спрятавшись в складках свободно опущенной портьеры, заслоняющей зал от посторонних глаз с улицы. За окном плотными чернилами разлился летний вечер. Густые кусты олеандра, подступившие к корпусу, казались смазанными, лишь светлые головки цветов выделяли их из окружающего однородного тона.
Она бесшумно пододвинулась к краю окна – к откосу. Чуть отклонив в сторону край ткани, заглянула в зал.
В самом центре, окружённый дружной свитой стульев, царил длинный стол. Ослепительно белая скатерть контрастировала с темным тоном пола и окружения. Лишняя мебель сдвинули к стенам, чтобы не мешалась, освобождая остальную площадь банкетного зала. Всё уже было готово к предстоящему пиршеству. На снежной скатерти бликовали глянцем чистые молочные тарелки, переливались радужными искорками разнообразные хрустальные бокалы и мерцали тусклым блеском серебряные приборы. Даже бутылки с напитками – водкой, виски и коньяком уже прочно заняли свои места в середине стола между расставленными блюдами с холодными закусками и вазочками с хлебом.
Пока Аврора изумлённо рассматривала убранство, до неё вдруг дошло, что откуда-то из глубины помещения доносится музыка, популярная в самом начале 90-х годов: «Не плачь…» Тани Булановой. Но она не успела додумать эту мысль. В зал стремительно вошли двое, и Аврора отпрянула за штору, распластавшись по стене, затаив дыхание.
Двое вошедших не переговаривались. Только по тихим звукам она с трудом определяла, что отодвинули стул, прошелестела скатерть. Не выдержав, Аврора снова прижалась к краю шторы и выглянула в зал.
Двое крепких мужчин в чёрных водолазках и таких же чёрных пиджаках и брюках, присев почти напротив неё, что-то прилаживали под столешницей. Через пару минут один выпрямился. Стремительно промелькнула его кисть и смахнула на место подвёрнутый край скатерти. Второй не спеша поднялся на ноги и отступил в сторону, оглядывая стол. Первый отошёл к окну, у которого притаилась Аврора.
Она едва успела слиться со своей портьерой и замереть, зажмурившись и растворившись в складках ткани. В ушах громко ухала кровь, ладони вспотели и дыхание оборвалось.
Рядом что-то тихо пискнуло. Но Авроре показалось, что от этого
– Нормально. Отлично берёт.
Она еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть от неожиданности.
– Достанет из-за окна? – напряжённо спросил второй
– Да, конечно, ещё на десяток метров можно отойти, чтобы не палиться.
– Нет уж, лучше поближе, чтобы ничего не сорвалось. Наверняка!
Тот, что был рядом с портьерой, за которой ни жива, ни мертва, распласталась Аврора, вернулся к столу и более тихо усмехнулся:
– Не боись! Рванёт так, что мало не покажется!
И шаги поспешно удалились. Только тут Аврору стал отпускать страх разоблачения. Она ощутила себя иностранным шпионом, оказавшимся на волосок от провала, и который только что чудом избежал рассекречивания. Постепенно стал доходить и смысл происходящего. Страх резидента сменился ужасом понимания неизбежности катастрофы.
Неужели это тот самый момент, когда была заложена взрывчатка? Которая потом разнесла в клочья банкетный зал и всех участников застолья?
Мозг напряженно заработал, выискивая варианты спасения.
От напряжения у неё даже притупилось чувство опасности. Аврора высунулась из своего укрытия. Мужчины ушли. Ей же нестерпимо захотелось заглянуть под стол туда, где они только что возились. Нужно срочно вытащить из-под стола то, что они там прицепили и выкинуть прочь! И она сделала шаг из-за шторы, примеряясь как бы незаметно прошмыгнуть.
Но ей помешали. Через противоположные двери, похоже, со стороны кухни, внесся какой-то суетливый круглый мужчинка, за ним два официанта. Толстяк, размахивая руками, посыпал указаниями, куда и что ещё поставить и как распределить. Аврора едва успела отшатнуться и укрыться за пологом портьеры. Пришлось опять распластаться вдоль оконного откоса и вытянуться по стойке смирно. Она терпеливо приготовилась ждать другого удобного момента.
В голове её лихорадочно бились мысли, одна несуразнее другой. Сердце отозвалось, быстрыми толчками сопровождая охватившее её возбуждение. Кто эти люди? Что они делали под столом? И неужели, правда – они вот так просто пришли и заложили бомбу? А если её сейчас удастся вытащить? Может быть, получится этим кого-то спасти? И тогда не случится никакого взрыва, никто не погибнет, а зал не сгорит? Путаясь в нахлынувших эмоциях, она так разволновалась, что чуть не вывалилась из своего укрытия, неловко переступив затёкшими от неподвижности ногами. Это неуклюжее движение отбросило её тело на стену, и Аврора даже больно стукнулась головой об откос, угодив как раз шишкой о каменный угол. Глаза резануло всполохом красного цвета, и она зажмурилась, стиснув зубы, чтобы не застонать. Когда острая реакция утихла, Аврора снова открыла веки.
Старые обугленные стены мрачными остовами торчали перед ней. Яркий день плескался за спиной, и пригревало плечи жаркое по-летнему солнышко. Через обрушившийся потолок просматривался второй этаж. А кое-где сквозь дыры в верхних перекрытиях видны были и помещения на третьем уровне. Никакого накрытого стола с взрывчаткой под крышкой больше не было. Только пульс всё ещё ускоренно бился, словно она неслась в незримой гонке или участвовала в каком-то спринтерском соревновании.
Острая мысль кипятком ошпарила сознание: она так и не смогла прокрасться к столу и отвести удар. Пока малодушничала и пряталась, пока прикидывала, как бы половчее это проделать – всё переменилось и она снова здесь, а бомба так и осталась там. Чтобы неминуемо взорваться и забрать с собой чьи-то жизни…