Пограничники на Афганской войне
Шрифт:
Когда меня спрашивают, что самым тягостным было в Афганистане, я отвечаю – потери. Нет, при нас ни в «Альфе», ни среди пограничников потерь не было. Уже позже, в Союзе, нас настигла горькая весть о том, что погиб майор Мархлевский. Это был отличный офицер-пограничник, наш хороший друг.
Но это случилось позже. А пока мы воевали. Мне не пришлось ходить в рукопашную с криком: «Ура!» Современная война выглядит по-другому. Большинство заданий были связаны с контролем дорог и нитки газопровода, который «духи» то и дело норовили подорвать. При этом группа, как правило, действовала автономно, в отрыве от основных сил. Обычно в заданный район выдвигались пятнадцать бойцов «Альфы» и пятнадцать пограничников на трех бронетранспортерах.
Внешне от пограничников мы ничем не отличались, разве что шлемами немецкого производства. Никто не должен был даже подозревать о нашем нахождении здесь. С собой брали до пятидесяти килограммов снаряжения: боеприпасы, вода, продовольствие, даже валенки – ночи в Афганистане очень холодные. Это было особенно ощутимо, когда приходилось действовать в пешем порядке, совершать марши. Тогда бойцы самого элитного спецподразделения страны ничем не отличались от матушки-пехоты. На технику особо не надеялись, старенькие бронетранспортеры были совершенно «убитые», могли выйти из строя в любой момент.
Во время поиска караванов с оружием приходилось часто перемещаться, не давая возможности засечь наше расположение. Это походило на игру в кошки-мышки, но скрытность была залогом успеха. Днем группа находилась в засаде, а на ночь подыскивала подходящее укрытие. Обычно это была полуразрушенная кошара, коих там немало. В укрытии занимали оборону: бронетранспортеры выставлялись «звездочкой», в центре размещался миномет. Всю ночь посменно несли дежурство: наблюдатели с НСПУ (ночными прицелами) на БТРах, остальные – у бойниц. За ночь удавалось поспать не больше двух часов.
Так как поддержки не предвиделось, приходилось действовать крайне осмотрительно, взвешивать каждый шаг. Как-то ночью наблюдатели увидели, что из-за горизонта показался свет фар – машина! Группа изготовилась к бою. Поскольку наши подразделения ночью обычно не передвигались, то это мог быть противник. На всякий случай мы все же уточнили по радиостанции, не передвигается ли в этом районе кто из наших. Ответили, что никого быть не должно. Между тем машин стало две, затем три. По мере их приближения нарастало напряжение, появился боевой азарт. Мол, сейчас навоюемся! А машин все прибывало и прибывало. Пять, шесть, семь… Скоро выяснилось, что в колонне пятнадцать машин! Постепенно на смену азарту пришел трезвый расчет – нас было меньше, гораздо меньше. В одиночку мы бы не справились, а на поддержку, повторюсь, рассчитывать не приходилось. Что толку в том, чтобы, вступив в бой, бесполезно погибнуть?! Пришлось дать отбой. Осторожность и трезвый расчет являются на войне, пожалуй, самыми главными качествами. Кроме того, в Афганистане превалировал принцип – беречь людей! Жаль, что сегодня многим военачальникам недостает этого принципа. Так случилось в Буденновске, так было в Первомайском. Начальники не представляли, на что способна «Альфа», и бездумно гнали ее бойцов в атаку, как обычный мотострелковый взвод. А это все равно, что микроскопом гвозди забивать!
Война – тяжкий труд. Здесь выпадает много испытаний не только для души, но и для тела. Нам довелось пройти в Афганистане подлинную школу выживания. Приходилось действовать в сложнейших условиях: жара, холод, всепроникающие пыль и грязь, отсутствие пищи и воды. Помню, при блокировании одного поселка «духи» отрезали нам воду. Банда засела в кишлаке. Наши подразделения обложили его кольцом. Вода текла из кишлака по единственному арыку, его-то они и перекрыли. Пришлось довольствоваться оставшимися лужами. Нам досталась лужа в том месте, где мы умывались. Из нее мы брали воду и тщательно кипятили. Но у чая из этой воды все равно оставался привкус зубной
Меня всегда поражала стойкость и выносливость русского солдата в этих немыслимых условиях. Несмотря ни на что, он был способен выжить, приспособиться и победить. Как-то раз на одном из постов пограничники угостили нас пирожками, приготовленными на костре из консервированного конфитюра. Сколько же полезного и необходимого мы, представители одного из самых элитных подразделений в мире, переняли от простых солдат, тружеников войны! Это касалось даже бытовых мелочей. Например, как соорудить стол в чистом поле, где нет ни деревца, ни камня? Оказывается, его можно… выкопать саперной лопаткой. Хочешь – круглый, хочешь – квадратный. Вырыл ямку, свесил ноги и сиди отдыхай. Позже мне приходилось встречаться с представителями иностранных армий и спецслужб. Так вот, с нашим солдатом им не сравниться!
Когда я думаю о времени, проведенном в Афганистане, на память приходят не только трудности, но и веселые моменты, которые посылала судьба. В одну из ночей, когда мы находились на позиции, наблюдатель неожиданно крикнул: «Духи!» Все мгновенно рассыпались по местам, изготовились к бою. Оказалось, причиной тревоги стал наш же солдат, побредший по нужде не той тропой. Встаем, осматриваемся, вдруг видим – у одного из наших бойцов вместо автомата в руках… лопата. Он спросонья схватил ее и изготовился к бою! То-то смеху было!
Среди пограничников у меня появились настоящие друзья: начальник Керкинской ДШМГ Юра Лапушко, Алексей Лобов из Мардианской ММГ. Мы до сих пор поддерживаем отличные отношения, встречаемся. Наверное, именно благодаря этой симпатии я посоветовал своему сыну Дмитрию поступить в Московский военный институт ФПС. Сейчас он учится уже на пятом курсе.
Я не жалею, что прошел через Афганистан. Наша группа получила бесценный опыт, закалила характеры бойцов. К сожалению, этот опыт нам пригодился в дальнейшем. Впереди «Альфу» ждали Сухуми, Баку, Ереван, Вильнюс…
Сталбек Асакеев. На войне как на войне
Записал Андрей Мусалов
С Афганистаном связан большой период моей жизни с 1979 по 1986 год. Шесть лет мне довелось провести на той войне. И каждый день из тех шести лет мог стать последним.
Родился я в 1953 году, в Киргизской ССР, на Иссык-Куле. После школы поступил в институт, но увлекся авиацией. Закончил 111-ю авиашколу. Работал в НИИ имени Чкалова. А в 1973 году был принят в пограничные войска КГБ СССР. Служил в бурундайском авиаполку, под Алма-Атой, бортмехаником. Затем отучился в Кировском училище, стал борттехником.
В семьдесят девятом меня перевели в Афганистан. Причем это случилось еще до ввода войск – в августе. Летели на вертолете в «аэрофлотовской» раскраске, бортовой номер – 25925. Задача была обеспечивать работу советского посольства. Уже тогда работа в Афганистане считалась опасной – в стране вовсю бушевала гражданская война. Вертолеты базировались на аэродроме, а мы жили в первом микрорайоне Кабула, стараясь ничем не выдавать своей военной принадлежности. Ходили только в «гражданке».
Мне хорошо запомнился день 11 сентября 1979 года. За нашим экипажем на «ГАЗ-66» заехал посольский водитель, как сейчас помню, его звал Васей, он тоже был пограничником-сверхсрочником, с Пржевальского отряда. Пограничники охраняли посольство. Так вот этот Вася говорит – срочно выезжаем, в посольстве общий сбор. Ехали по центральному проспекту Кабула – Майвану. Смотрю, что такое – несмотря на раннее утро, весь проспект забит вооруженными людьми. Все чем-то возбуждены, кричат. Откуда-то выезжает танк Т-62 и несется на толпу. Люди разбегаются во все стороны. Стрельбы еще не было, но стало ясно – что-то происходит ненормальное. А у нас с собой только пара автоматов. Мы кричим водителю: «Вася, ты только не останавливайся! Гони до посольства несмотря ни на что!»