Погребальные костры
Шрифт:
Варвар перешел с бега на быстрый шаг, направляясь прямо ко мне, и поднимая над головой свое странное оружие.
Я переступил с ноги на ногу, задержал дыхание, и тоже двинулся вперед, не отводя взгляда от нарисованного на груди варвара глаза.
Руки немета, оплетенные сетью вздувшихся вен, взлетели вверх, а из разинутого рта потекла густая коричневая слюна.
— Развали его одним ударом, сынок, — рявкнул Мордад опуская забрало. — Хашинисты не чувствуют боли!
Я знал, что щепотка молотого корня может поднять даже смертельно раненного воина с земли, и дать ему сил драться еще пару часов. Похоже, что
Немет утробно заурчал. Не удивительно, что он так рвался в бой, рассчитывая умереть прежде, чем зелье перестанет работать!
Варвар завертел над головой длинной полосой металла, отдаленно напоминающей по форме меч. Прямоугольный кусок стали, в палец толщиной, был заточен с одной стороны, и приварен к прочной рукояти. Оружие примитивное и жуткое на вид. Отбить такой удар простым мечом вряд ли у кого получится!
Отпрыгнув, я наткнулся спиной на стену щитов, напиравших сзади фирганцев. Страшный тесак просвистел в ладони от моего плеча и глубоко вонзился в щит стоящего позади меня воина. Прямоугольное лезвие с легкостью разрубила стальную окантовку, и точно топор-колун, расколола дубовую доску до самого низа.
Фирганцы ответили дружным рыком, и принялись колоть варвара мечами. Не обращая внимания на кровоточащие раны, немет повернулся ко мне и вновь замахнулся своим тесаком.
Мой траккара с хрустом вонзился варвару в левую ключицу, вспарывая плоть и рассекая кость. Рука немета повисла как плеть, меч тяжело стукнул о землю, а мне в лицо брызнула горячая кровь.
— Талеа де, малефик! — дыхание моего противника было приторно сладким, а зубы потемнели, от чудовищной дозы Черного Хаша.
Горячие пальцы как тиски сомкнулись вокруг моего горла, выдавив из меня какой-то жалкий всхлип. Навалившись на рукоять топора, я принялся толкать его вниз, разрезая плоть и ломая ребра.
— Не таэ мортада! — закаркал варвар, вонзая пальцы в мою гортань. — Шоку дестур!
Перед глазами заплясали черные пятна, а в горле что-то противно хрустнуло, отдавшись яростной болью в затылке и в грудной клетке.
Скрипнув зубами, я прижал подбородок к груди, изо всех сил надавив на руку варвара сверху, однако он даже на мгновение не ослабил хватки. Фирганцы окружили нас со всех сторон и принялись остервенело рубить немета мечами, тщетно пытаясь оттащить его прочь.
— Шоку дестур! — варвар вытянул черные губы, пытаясь дотянуться до моего лица. — Драуд ту ас мортада!
Борясь с головокружением и нахлынувшей слабостью, я трижды обернул варвара тонкой нитью манны и натянул ее указательным пальцем. Послышалось неприятное хлюпанье, будто бы прачка вынимает из таза мокрую тряпку, и хватка на моем горле тут же ослабла. Фонтаном ударила кровь, и тело варвара медленно развалилось на три части.
В тот же миг зловонная волна боли, ярости и отчаянья ослепила меня, парализовав на мгновение. Все, что немет чувствовал и видел в последний миг, обрушилось на меня, проникая в мозг через опутывающую нас
— Будь благословен! Шоку дестур! — вспыхнуло в моем мозгу. — Драуд умер за тебя!
С шумом втянув воздух в пылающие легкие, я отшатнулся от окровавленных потрясенных фирганцев, переступил через бесформенную груду мяса и встал рядом с капитаном Мордадом.
С опущенных к земле топоров капала кровь, а земля перед могучим фирганцем была сплошь усеяна частями человеческих тел.
— Держи дистанцию, сынок, — капитан смотрел вперед. — Не подпускай их к себе слишком близко.
— Понятно, — прокаркал я, ощупывая пальцами разрывающееся от боли горло.
На левом фланге Телемар, Дугрир, Фермор и Табарт подняли свои нумедар и двинулись к застывшему в зеленом пламени Отцу Великанов. Чудовище словно принюхивалось к чему-то, высоко задрав подбородок, и с шумом втягивая воздух в ноздри.
Сыновья Драуда больше не нападали по одному. Вместо этого они выстроились в длинную цепь, заходящую далеко за наш правый фланг, намереваясь взять нас в клещи. Я окинул взглядом неровный строй, ощетинившийся уродливыми тесаками, поглядел на великана, поднимающего с земли огромный валун, и слезы сами собой побежали по моим щекам. Сколько это может продолжаться? Сколько еще людей должно погибнуть? Ради чего? Неужели ради обычной мести?
Отец Великанов размахнулся и швырнул замшелую глыбу точно мяч для игры в траки. Перелетев через столпившихся на склоне холма телохранителей, он с ужасным треском врезался в платформу, на которой стояли принцы. Во все стороны полетели человеческие тела, обломки досок и куски грязи.
Я стоял, открыв рот, не в силах поверить своим глазам. Как ему это удалось? Ведь он же ничего не видит!
Голубой шар у нас над головами взорвался фейерверком ослепительных искр. Поле боя мгновенно погрузилось в густую непроницаемую темноту, разрезаемую призрачными лентами падающих звезд.
— Они опять открыли шкатулку с мощами Белиада, — захрипел я.
Траккара неожиданно стал чудовищно тяжелым, и выскользнул из моей руки на землю.
Мир наполнился гудящей пустотой. Я чувствовал, как обрывки манны клубятся вокруг стонущего мастера Ингио. Я чувствовал боль, в его обожженных до костей ладонях. Я чувствовал, как что-то страшное и непонятное глядит на меня из темноты, готовясь нанести последний удар.
— Нас предали, Мордад, — прошептал я, удивляясь воцарившейся вокруг тишине.
— Не в первый и не в последний раз, — хмыкнул фирганец. — Отходим потихоньку к вершине холма.
Лязгнуло железо, столкнулись тяжелые щиты, а внизу, у подножья холма фосфоресцирующие глаза Драуда пришли в движение.
Глава 22
В детстве я совсем не боялся темноты. Мы с соседскими мальчишками и моим братом Эраном частенько играли в прятки, прячась от старого дворецкого Мелвина в темной оружейной, или в мрачных холодных подвалах под особняком, в которых покоились останки семи поколений рода Гримм.