Похищение королевского рубина

Кристи Агата

– Я уверен, миссис Росс, что вы можете приготовить все, что угодно. Но надо вам сказать, что английская кухня - я имею в виду хорошую английскую кухню, а не то, что подают во второразрядных отелях или ресторанах, - очень высоко ценится гурманами на континенте. Если я не ошибаюсь, в начале девятнадцатого века в Лондон была направлена специальная кулинарная экспедиция из Франции. В своем отчете она особо писала о замечательных английских пудингах, в первую очередь, - с жаром продолжал Пуаро свои восхваления, - о рождественском пудинге, таком как мы ели сегодня. Ведь он был приготовлен дома, не правда ли, а не куплен в кондитерской?

– Совершенно верно, сэр. Я сама его приготовила по собственному рецепту, тому самому,

которым я пользуюсь уже много, много лет. Миссис Лейси, надо вам сказать, предложила купить пудинг в Лондоне, чтобы облегчить мне работу. О, нет, - возразила я, - вы очень добры, мадам, но покупной рождественский пудинг не может сравниться с домашним. Заметьте, - продолжала миссис Росс, увлеченная этой темой, как и следовало ожидать от истинного художника, - он был сделан слишком поздно. Настоящий рождественский пудинг должен быть приготовлен за несколько недель до праздника и лежать на холоде; чем дольше он выдерживается - в разумных пределах, конечно, - тем вкуснее он бывает. Я помню, что когда я была ребенком и мы ходили в церковь каждое воскресенье, то мы всегда ждали определенной молитвы, которая служила сигналом для того, чтобы приступить к изготовлению пудингов. В воскресенье произносилась молитва, и не позже следующей недели моя мать обязательно готовила рождественский пудинг. Так следовало бы сделать и здесь в этом году. Но вышло так, что пудинг был приготовлен всего три дня назад, накануне вашего приезда, сэр. Как бы то ни было, я сделала все, как полагается. Все живущие в доме должны были прийти на кухню размешивать пудинг и загадать желание. Таков старинный обычай, сэр, и я всегда придерживаюсь его.

– В высшей степени интересно, - сказал Эркюль Пуаро.
– И что, все пришли сюда?

– Да, сэр. Молодые джентльмены, мисс Бриджит, лондонский джентльмен, который гостит здесь, его сестра, мистер Дэвид и мисс Диана (я, конечно, должна была бы сказать миссис Миддлтон).., и каждый из них размешал немного, да, сэр.

– А сколько пудингов вы сделали? Только один?

– Нет, сэр, четыре. Два больших и два поменьше. Я собиралась подать второй из больших на Новый год: меньшие предназначаются для полковника и миссис Лейси, когда они останутся одни, а остальные уедут.

– Понимаю, понимаю.

– Собственно говоря, - сказала миссис Росс, сегодня вы ели не тот пудинг, который следовало.

– Не тот пудинг?
– удивился Пуаро.
– Как так?

– Видите ли, сэр, у нас есть большая форма для рождественских пудингов. Фарфоровая форма с выпуклым узором из остролиста и омелы на крышке. Рождественский пудинг мы всегда делали в ней. Но сегодня случилась неприятность. Утром, когда Энни снимала ее с полки в кладовой, она выскользнула у нее из рук и разбилась. Само собой, сэр, я не могла подать этот пудинг, ведь в него, возможно, попали осколки. Так что нам пришлось воспользоваться тем, который был во второй форме и должен был подаваться на Новый год. Это тоже хорошая круглая форма, но пудинг в ней получается не такой нарядный. Представления не имею, где нам удастся достать другую такую форму, как разбитая. Теперь таких больше не делают. Все какие-то мелкие модные штучки. Не купишь даже простого блюда для завтрака, на котором поместилось бы восемь-десять яиц с ветчиной. Ах, теперь все не так, как прежде.

– Это верно, - подтвердил Пуаро, - но о сегодняшнем дне этого не скажешь. Сегодня Рождество здесь праздновали, как в прежние времена. Вы согласны со мной?

Миссис Росс вздохнула.

– Мне приятно, что вы так говорите, сэр, но, конечно же, у меня теперь нет таких помощников, как бывало раньше. Опытных помощников, хочу я сказать. Девушки в наши дни...
– и она слегка понизила голос.
– Не могу сказать о них ничего плохого, сэр, они очень усердны и услужливы, но не вышколены, если вы знаете, что я имею в виду.

– Да, времена меняются, - подтвердил Эркюль

Пуаро.
– Я тоже иногда нахожу, что это грустно.

– Этот дом, сэр, - сказала миссис Росс, - слишком велик, знаете ли, для хозяйки и полковника. Хозяйка понимает это. Жить, как они живут, занимая только часть дома - в этом нет ничего хорошего. Дом оживает, можно сказать, только на Рождество, когда собирается вся семья.

– Насколько я знаю, мистер Ли-Уортли и его сестра гостят здесь в первый раз, не так ли?

– Да, сэр, - тон миссис Росс стал более сдержанным.
– Очень приятный молодой человек, но, по нашему разумению, это неподходящий друг для мисс Сары. Впрочем, в Лондоне иначе смотрят на вещи. Как грустно, что его сестра так плохо себя чувствует. Она ведь перенесла операцию. В первый день их приезда она казалась вполне здоровой, но к вечеру, после того, как мы размешивали пудинги, ей снова стало нехорошо и с тех пор она все время в постели. Я думаю, она поднялась слишком рано после операции. Ах, эти современные доктора! Они выписывают людей из больницы, когда те едва на ногах стоят. Да вот, жена моего собственного племянника...

И миссис Росс пустилась в долгое и красочное описание больничного лечения, которому подверглись многие ее родственники; ничего похожего, по ее мнению, на то внимание, которое уделялось пациентам в прежние времена.

Пуаро выразил свое сочувствие должным образом.

– Мне остается только, - заключил он, - поблагодарить вас за великолепный, изысканный обед. Разрешите предложить вам это скромное доказательство моего восхищения.

И хрустящая бумажка в пять фунтов перешла из его руки в руку миссис Росс, которая вскользь заметила:

– Но, сэр, вы не должны этого делать.

– Ах нет, я настаиваю.

– Вы очень, очень добры, сэр.
– Миссис Росс приняла дань его восхищения как должное, не более того.
– А вам, сэр, я желаю веселого Рождества и счастливого Нового года.

Этот рождественский день закончился, как большинство подобных дней. Зажгли елку, к чаю был подан восхитительный рождественский пирог. Его приветствовали с восторгом, но ели весьма умеренно. Позже был холодный ужин.

Пуаро, как и его хозяева, рано удалился на покой.

– Доброй ночи, мсье Пуаро, - сказала миссис Лейси.
– Я надеюсь, что вы хорошо провели время.

– Это был чудесный день, мадам, просто чудесный.

– Вы кажетесь очень задумчивым.

– Я размышляю об английском пудинге.

– Вы нашли его тяжеловатым?
– деликатно спросила миссис Лейси.

– Нет, нет, я говорю не с гастрономической точки зрения.

Я размышляю о его значении.

– Что ж, оно, безусловно, связано с традицией, - сказала миссис Лейси.
– Спокойной ночи, мсье Пуаро, и пусть вас не мучают сны о рождественских пудингах и сладких пирогах.

– Да, - сказал себе Пуаро, раздеваясь, - этот рождественский пудинг, действительно, проблема. Чего-то я здесь не понимаю.
– Он досадливо покачал головой.
– Ну что ж, посмотрим. После некоторых приготовлений, Пуаро лег в постель, но, видимо, спать не собирался.

Часа через два его терпение было вознаграждено. Дверь его спальни тихо приоткрылась. Он улыбнулся про себя. Все шло так, как он предвидел. Его мысли вернулись на мгновение к чашке кофе, любезно переданной ему Десмондом Ли-Уортли во время ужина. Когда Десмонд отвернулся от него, он на минуту опустил чашку на стол, а потом снова поднял ее, и Десмонд мог с удовлетворением убедиться (если ему это, действительно, доставило удовлетворение), что Пуаро выпил кофе до последней капли. Но сейчас легкая усмешка приподняла усы Пуаро. Он подумал, что кто-то другой, а не он, спит особенно крепко в эту ночь. "Этот славный молодой человек, Дэвид, - сказал себе Пуаро.
– Он взволнован, он несчастлив. Ему не повредит хорошо выспаться. А сейчас посмотрим, что произойдет".