Похищение Зеленой Хризантемы
Шрифт:
Торми качнул головой. Какие крысы, когда в доме проживает такой кот, как Хамелеон?
Герцог взял со стола аккуратно сложенную тонкую льняную салфетку и изящно промокнул губы.
— Это не повод угощать меня отвратительным чаем. Кто Вас вообще допустил до столь тонкого искусства как заварка чая, я спрашиваю? Вы абсолютно некомпетентны, — надменно припечатал Миено, отбросив скомканную салфетку.
В глазах за стёклами узких очочек Мазахаки вспыхнуло всеуничтожающее пламя, а лицо перекосила такая зверская улыбка, что Торми от неожиданности выронил корзину с покупками, чем невольно привлёк внимание к своей персоне.
— Доброго
— Ну, разумеется.
Лель встал из-за стола.
— О, Торми… А что Анемон? Где он?
— Боюсь, до самого вечера учителя не будет.
— Ничего. Я подожду.
Этого-то мальчик и опасался. Нрав герцога был таковым, что пребывание его в доме никогда добром не кончалось. Он порой был сварлив, как старикашка, и брюзжал часами. Ученик понимал причину бегства учителя и даже считал её достойной, но не мог простить. Вот если бы учитель взял его с собой… А так — Анемон бросил домочадцев на произвол судьбы, отдавая в руки своенравному гостю, а потому мог рассчитывать только на жестокую месть по возвращении.
Мальчик тоскливо вздохнул и поплёлся вслед за герцогом, решившим всё же покинуть общество неадекватно улыбающейся домоправительницы.
— Торми, зачем вы наняли настолько непочтительную прислугу? Она же невыносима!
— Не знаю. Это учителя надо спрашивать. Хотя готовит она вкусно, — мечтательно ответил мальчик, с надеждой кидая последний взгляд на рыбу, оставшуюся во владении Мазахаки.
— Хм… — герцог неопределенно пожал плечами, то ли согласился с доводом, то ли засомневался.
В холле, не отличающемся порядком, в кучке разноцветных черепков и стекляшек копалась Розмари, выискивая наиболее привлекательные кусочки и складывая их в небольшой осколок вазы. Среди «руин» бродила и Лайнерия, то и дело поднимая с пола какую-нибудь стекляшку побитого антиквариата.
Появление герцога в холле не нарушило спокойного хода вещей, его не удостоила вниманием ни одна из собирательниц.
— Розмари?!
Девочка развернулась на оклик и уставилась на брата спокойным взором лиловых глаз. Герцог пересёк расстояние, отделяющее его от сестры, и опустился перед ней на колено, игнорируя отнюдь не чистый пол.
— Где ты была? Я четыре часа бегал по городу в поисках. Почему не дождалась меня из конфетной лавки? Сердце чуть не разорвалось от беспокойства, — разлился страданием Лель, пребывая на грани истерики.
Маленькая фея молчала, плотно стиснув зубы, держа осколок вазы, похожий на колыбель полную самоцветов. Герцог, едва не плача, всматривался в глаза младшей сестры, надеясь хоть там прочесть ответ. Розмари застенчиво опустила пушистые ресницы и, чуть улыбнувшись, протянула осколок вазы брату. Лель, как и Торми, с недоумением посмотрел на собранные черепки.
— Ты хочешь отдать их мне?
Удивление герцога было искренним. Розмари, однако, отрицательно помотала головой.
— Торми? — спросил он.
Девочка раздражённо тряхнула локонами и скосила глаза на устилавшие пол «богатства». Подошедшая Лайнерия уронила симпатичный осколочек в останки вазы, к другим сокровищам, и пояснила суть манипуляций девочки:
— Герцог, вам оказывают честь и предлагают присоединиться.
Розмари
Тут мальчик вспомнил, что где-то должны быть леденцы — Розмари не могла их все съесть. Банка нашлась почти сразу, и Торми, усевшись на ступеньках лестницы для лучшего обзора, достал розовую ящерку, подумав, что всё не так уж и плохо. Компания собирателей мусора вела себя мирно, и мальчик, с трудом разлепляя зубы от приторно-сладкой карамели, начинал скучать.
Неожиданно Розмари уронила только что подобранный черепок, с тревогой посмотрев на брата. Лель моментально кинулся к ней, с беспокойством в голосе спрашивая, что случилось.
Длинные реснички дрогнули, широко распахивая тёмно-аметистовую бездну, розовые губы растянулись в довольной улыбке, и Розмари ответила:
— Пасть еле разлепила. Что за леденец мне попался?
Лель смущённо покраснел, а Торми едва не подавился, сражённый, как репликой благовоспитанной представительницы аристократии, так и информацией о клейких леденцах, которые он в данный момент пытался разгрызть. Розмари как ни в чём не бывало продолжила ворошить осколки разбитых вдребезги предметов старины и более поздних изделий современных мастеров, вызывая в Торми вялое любопытство. Для чего ей подбирать этот хлам? Вряд ли девочку посетил приступ болезненной потребности чистоты и порядка. Впрочем, удовлетворить любопытство мальчик не спешил, наслаждаясь видом Леля, вновь взявшегося за сомнительную деятельность. Торми принялся сочинять речь, в которой поведает об инциденте Анемону.
Мирное времяпрепровождение прервала своим появлением домоуправша, неслышно возникшая в холле. Она поправила на носу очки, будто они могли искажать истину, и уставилась на гостя, возившегося в кучке запылённых черепков. Губы дамы поспешно сложились в язвительную ухмылку.
— Герцог Миено! — Лелендон подскочил как ужаленный, напуганный громогласным окликом, и, растерянный и смущённый, воззрился на Мазахаку. — Вижу, Вы нашли себе дело по душе. Продолжайте-продолжайте, Вы очень гармонично смотритесь на фоне порушенной древности.
— Да как Вы смеете со мной так разговаривать?! — раскраснелся Лель, выпуская из рук осколки, посыпавшиеся под ноги разноцветным дождём. — Я помогал Розмари с поиском деталей для мозаики. А Вы… Вам не мешало бы заняться прямыми обязанностями. Это в вашей компетенции держать дом в надлежащей чистоте и порядке! Холл похож на свалку, здесь хуже, чем в свинарнике! Как Вам не стыдно допускать подобное манкирование!
— Приношу свои извинения, но я служу в этом доме без году неделя, и ещё не успела убрать весь мусор, а его всё больше и больше, разрастается, как тесто на дрожжах. Спасенья нет.