Похищение Зеленой Хризантемы
Шрифт:
В ожидании, пока заварится любимый персиковый чай, девочка отстранённо отмечала следы присутствия тройняшек Мирабилис, исполнявших роли учителя, камеристки и телохранителя при малышке Розмари Миено. Их обязанности, однако, не помешали им накануне оккупировать святая святых Анемона — Чайную, и украсить интерьер пустыми бутылками в самых неожиданных местах, вскрытым тайником с диффенбахским, обкусанным хрустальным бокалом, горкой мелко изорванных игральных карт, расплющенным ведёрком для льда и кустиком розово-оранжевой брунфельзии, вытащенной из керамического горшочка и торжественно водружённой в центр столика.
Деятельная компания на данный момент должна была заниматься со своей подопечной и потому
Налив запашистого напитка в тонкостенную зелёную чашку, Лайнерия с удовлетворением отпила глоток и принялась вертеть в руках надкусанный бокал, прикидывая, кому именно из троицы могло не хватить сенейского* хрусталя в организме.
— Лайн! Лайнерия!
Увлечённому занятию девочки помешал ворвавшийся в нерасполагающее к поспешности помещение Торми. Хлопнув дверью, он не успел пробежать и пары шагов, как споткнулся о пустую бутылку и едва не растянулся на золотистом узоре ковра. С трудом удержав равновесие, мальчик с тяжким вздохом плюхнулся в заботливо уложенное подушечками креслице и обречённо воззрился на яркие цветки брунфельзии.
— Я так и подумал, что ты здесь… — Взгляд его упал на остывающий чай, и чашка моментально была конфискована наглой рыжей личностью и немедля выпита.
— Что случилось? Ты так взволнован.
— Это катастрофа! В саду настоящее побоище, я еле ноги унёс, — начал эмоционировать вторженец и более весомо присовокупил: — Возможно, именно сейчас учитель лишается своего бывшего ученика в лице сама знаешь кого.
Лайнерия недоверчиво приподняла бровь: разве стоит из-за этого волноваться?
— Не забудь рассказать Анемону, кого он должен за это поблагодарить.
— А?! — недоумённо вытаращился Торми и его губы растянулись в нервной улыбке. — Госпожа Мазахака даже будет так любезна, что озаботится бездыханным телом, прикопав его под кустом — благо инструмент при ней. Слушай, ну я же серьёзно! — выжидательно уставился он на подругу, явно рассчитывая, что она проникнется важностью положения.
Лайнерия оглядела мальчика, его особую всклоченность непослушной шевелюры и заляпанный костюмчик — свежие пятна земли и зелени и лёгкий росчерк чего-то тёмно-красного.
— Надеюсь, это не кровь герцога?
Торми, подавшись вперёд, хитро сощурился.
— Я бы не исключал такой возможности.
Девочка вздохнула, и впрямь допуская такую возможность, и, одарив красноречивым взглядом оппонента, решительно потянулась к чайнику за новой порцией чая.
— Ладно-ладно. Признаю, ситуация становится всё более взрывоопасной и разрушительной, но когда это было не так? Дядя и герцог тоже не особо-то ладят.
— Ну, по крайней мере, у них обходится без тяжких увечий и покушений на убийство при помощи лопаты, — сухо отметил Торми, доставая из стеклянного шкафчика ещё одну чашку для себя.
— Хм… я бы не была в этом столь уверенна, но факты говорят в пользу твоей точки зрения. Значит, полагаешь, наша уважаемая госпожа Бильбергия всё же оказалась настолько неравнодушна к герцогу, что с чувством приголубила его лопатой?
— Если честно, не знаю, чем у них там дело закончилось, — стушевался мальчик. — Но намерения были очевидны. Мое эффектное выпрыгивание из кустов, несомненно, несколько разрядило ситуацию, но лопату мне забрать не удалось, так что… Да и герцог, если что, не останется в долгу. Опассноссть витает над домом сииим! — заунывно пропел Торми, отхлебывая чай.
— Ну, хорошо, пошли за Анемоном, — сдалась Лайнерия, отставляя чашку.
— Ты знаешь, где он сейчас?
— Не то чтобы… Просто улавливаю общее направление. Не так уж и далеко к северо-западу. Скорее всего, в одной из таверн на столичном тракте. Часа за два-три дойдём, думаю.
— Прекрасно! Предлагаю отправиться
— Не торопись, — осадила его Лайн и хитро улыбнулась. — На твоём месте, я как минимум переоделась бы, прежде чем выходить из дома.
Торми с недоумением осмотрел свой далеко не первой свежести костюмчик и недовольно скривился.
— Если ты считаешь это необходимым…
— Считаю. Вали давай, — безапелляционно вытолкала его Лайнерия.
***
В свете багрянца заката вся земля и деревья казались облитыми кровью, алый глаз солнца уже коснулся края горизонта и подкрашивал клубящуюся завесу облаков всеми тонами красного и золотого. Две тонкие колеблющиеся фигурки лилово-чёрными тенями скользили над плотно-утоптанным полотном тракта. Со стороны восхода розовато-фиолетовое небо, несмело подмигивающее первыми звездами, стремительно заволакивала тёмная и косматая дождевая туча с яркими зигзагами молний.
***
Закат сменился призраками ночи, и высокочтимый дом Арахуэнте погрузился в меланхоличную темноту, равнодушную к страданиям и душевным тревогам молодой девушки, разглядывающей себя в зеркале, в густых тенях. Её горящий взор потух, превратившись в тлеющие искорки, отзвуки живого огня, что полыхал в груди.
Ещё недавно Тея и подумать не могла, что сможет обуздать свой гнев, готовый вырваться на свободу от любого неосторожного чиха. Что уж говорить о несдержанном потоке язвительных замечаний, коими в самое сердце обстрелял её неожиданный гость, полный непомерной гордыни, чувства превосходства и желания унизить стоящих по статусу ниже него? Но… в самый последний момент, когда черенок лопаты должен был опуститься на голову жертвы, Тея вдруг осознала всю важность своего положения в этом доме. Положения, которого она не должна была лишиться ни при каких обстоятельствах и которое, как она верила, приближало её к той единственной цели, ради которой и состоялся её приезд в Феланду. В город апельсинов, тёплых ветров и разлитых в воздухе цветочных ароматов, подобных гречишному мёду и терпкой сладости вина. И именно в тот миг, когда Те-Лу, бог мести, откликнулся на горячий призыв, и кара должна была вот-вот свершиться, Тея с небывалой ясностью узрела истину — один неверный шаг, и ей придётся начинать всё с начала. Она не могла позволить герцогу разрушить свои планы, превратить в ничто усилия, перечеркнуть ожидания. Какую бы неприязнь она к нему не испытывала, убить его было бы нелепо и глупо. Посему Тея остановилась и опустила лопату возмездия, ловя на себе разочарованные взгляды странной белокурой троицы, увязавшейся за преследовательницей и её обречённой жертвой. Напустив на себя неприступный вид, девушка попыталась изобразить всю глубину достоинства и важности, что внушал окружающим образ Мазахаки, и, развернувшись, удалилась, так и не причинив герцогу никакого вреда.
Тея выкинула из головы невесёлые мысли, порождённые событиями дня, ивстала из-за туалетного столика. Окинула скептическим взглядом комнату, явно не предназначавшуюся для прислуги — размер и обстановка наводили на мысли о том, что всё подбиралось тщательно и со вкусом без намёка на стеснённость средств и ограниченность фантазии уверенной в себе женщиной. Девушка всё гадала, в чью же комнату её поселил Анемон, но особо не заморачивалась — долгое пребывание в доме, пусть и не лишённое привлекательности, не входило в её планы. Ещё один взгляд в зеркало окончательно вернул ей хорошее расположение духа — избавиться от неудобного длинного платья, ненужных очков, уродливого парика и слоя грима на лице было приятно. На всякий случай девушка прицепила к поясу свой верный топор, встряхнула привычно подвязанными хвостиками тёмных волос и выглянула в темнеющий коридор.