Похищение
Шрифт:
И не потому, что не знала, что сказать на это, просто почувствовала какое-то непонятное смущение. Смущение? Да с чего бы, помилуйте! Ее ведь никогда раньше не смущали подобные слова.
— И еще кое-что, — тон герцога вдруг неуловимо изменился, — я давно хотел вам сказать…
Клэр поспешно опустила глаза. Она почувствовала, что ее щеки горят. Господи, только бы со стороны этого никто не заметил! А особенно он.
— Мадемуазель де Каванте, я хочу, чтобы вы стали моей возлюбленной, — услышала она и не поверила своим ушам.
Все ее смущение куда-то девалось.
— Что? — изумленно переспросила она и повторила,
— И почему это вы не можете в это поверить? — осведомился он, и его тон сразу упал на несколько градусов, — что же такого особенного вы услышали?
— Вы это серьезно? Да даже граф Ренье не предлагал мне такого! Господи, я никогда не поверила бы раньше, что скажу это, но тем не менее. По крайней мере, его предложение было прилично.
— Прилично? — выпалил герцог, — ах, да, он ведь хотел вынудить вас выйти за него замуж! Ну, конечно, это было очень прилично!
— А вы?! По-вашему, это прилично? Как вы можете вообще делать такие предложения девушке?
— Разумеется, вы ждали, что вам предложат другое. Замужество, не так ли? С этой целью вы и приехали сюда. На все остальное вам наплевать.
Клэр вытаращила глаза.
— Что? Да я никогда…
— Ну, конечно, никогда! Думаете, это не заметно?
— Нет! — вскричала Клэр, — я никогда не думала об этом! Не смейте меня в этом обвинять! Это нечестно! Это неправда!
— Ха! — прозвучало в ответ.
Кажется, герцог совершенно позабыл, как следует разговаривать в приличном обществе. Еще немного — и перейдет к прямым оскорблениям. Если уже не перешел.
— Да неужели? Вы воображали, что вас позовут замуж! Да если б я захотел, то давно бы уже это сделал. Любая в этом зале без промедления согласилась бы на подобное предложение. Кстати, на другое тоже. Мне бы уж точно не пришлось их уламывать.
У Клэр даже дыхание перехватило от подобных слов. Она открыла рот, чтобы возразить и вообще, хоть как-то отреагировать, но не смогла. Она почувствовала, что все внутри у нее словно сковало железным обручем. Стало тяжело дышать, и даже в глазах потемнело. Вот, значит, как?!
— Но мне вовсе не это нужно, — продолжал герцог, — единственное, что я хотел бы, это взаимности. Чтобы меня любили.
— О-о, — выдохнула, наконец, Клэр, — вас действительно стоит полюбить после таких слов. Вылить ведро грязи, немного попинать, а потом заявить, я, мол, хочу, чтобы меня любили. Браво! Значит, любая из этих дам в зале достойна того, чтобы ей сделали предложение руки и сердца… кроме меня?!
— Не надо, — отозвался он столь свирепым тоном, что девушке даже захотелось отступить назад, — не надо перекладывать на меня свою вину, ясно?
— Вину? И в чем это я виновата? В том, что меня возмутило ваше отвратительное предложение? Это просто… аморально!
— Если бы вы действительно любили меня, то не стали бы думать, что это аморально!
— А… а… Я что же, должна была вам в любви признаться после этого? Боже мой! — не выдержав, Клэр вцепилась себе в волосы, — я не знаю… я просто не знаю, что я могу сказать на ЭТО!
— И не надо ничего говорить. Все и так ясно, — с этими словами герцог развернулся и стремительно покинул залу.
Клэр смотрела ему вслед, вытаращив глаза и глупо раскрыв рот. Ей хотелось завизжать, заорать,
Но увы, даже этого ей не удалось сделать. Когда она вошла в комнату, там была Франсин. И разумеется, сразу же заметила, что с ее госпожой что-то не так.
— Неужели, бал уже закончился, госпожа? — спросила она.
— Нет, — коротко отозвалась Клэр.
— Тогда почему вы здесь?
— Надоело. Расстегни мне платье, пожалуйста.
— Госпожа, что случилось?
— Ничего. Расстегни мне платье.
— Госпожа, на вас лица нет, — тревожным голосом проговорила Франсин.
— Расстегни мне платье, в конце концов! — рявкнула Клэр.
Служанка даже подпрыгнула от неожиданности. На ее памяти госпожа никогда не повышала на нее голос. С ней явно что-то не так. Но выспрашивать, что именно было совершенно излишне. Поэтому Франсин молча расстегнула ей платье и помогла разоблачиться.
Не говоря ни слова, Клэр приняла ванну и надев ночную сорочку, легла в постель, накрывшись мягким одеялом по самые уши. Ей хотелось отключить свой мозг, чтобы не думать вообще. Чтобы в голове была вселенская пустота. Но к сожалению, сделать это было невозможно. В голове была целая куча мыслей и эти мысли были только об одном. Она думала, думала и думала, припоминая малейшие нюансы разговора, пыталась понять, где именно ошиблась и зачем сказала то или иное слово. Она вспоминала, что ей говорил герцог, и каждое его слово было словно тяжелый камень, водружённый ей на грудь. Так, чтобы она прекратила дышать вообще. Девушка ворочалась с боку на бок, не в силах найти удобное место и попытаться заснуть. Она не могла спать, когда в голове торчали такие мысли, словно гвозди, царапая ей череп. Клэр дошла до того, что подумала, может быть, ей поплакать, вдруг легче станет. Но как ни парадоксально, плакать она не могла. Глаза были абсолютно сухими.
Наконец, она замерла, лежа на спине и глядя в темный потолок невидящим взглядом. Рано или поздно она все равно заснет, хотя сейчас казалось, что это невозможно в принципе. Уставший организм возьмет свое. Главное, перестать думать, перестать думать… перестать думать…
9 глава
Утро, ясное и солнечное, показалось девушке еще более мрачным и тяжелым, чем прошедший вечер и ночь. На душе было так тяжело, что не хотелось вставать, шевелиться, думать, а о завтраке она вообще позабыла. Ей напомнила Франсин, когда закончила укладывать ее волосы. Франсин была необыкновенно молчаливой и сумрачной. И дело было не в том, что она сердилась на госпожу, напротив, она переживала из-за нее. Она прекрасно видела ее состояние и понимала, что вчера на приеме что-то случилось. Что-то очень серьезное. Но вот что? Клэр молчала, словно в рот воды набрала. С утра она не сказала ни единого слова. Лицо у нее было бледным и осунувшимся, под глазами залегли тени.