Похищение
Шрифт:
Я беру у Компактного флакон и выпиваю половину. Секунду спустя я уже корчусь над унитазом, обхватив живот руками.
– Да нет же, так она попадет в канализацию!
Компактный хватает меня за плечи и разворачивает так, чтобы я блевал в мойку из нержавейки. Пуля звякает о слив.
– Вот так-то, – ухмыляется Компактный и достает из-под койки чистое полотенце.
Обернувшись, я замечаю за решеткой нашей камеры Фетча. Этот долговязый, во всех отношениях неприятный паренек с нацистскими татуировками на бицепсах выслуживается перед Стиксом. Он глаз с нас не спускает.
– Эй,
В тюрьме приток тяжелых наркотиков контролируют белые, в нашем блоке – конкретно Стикс. Компактный со своим самогоном по сравнению с ним – мелкий деляга. Наркотики проносят с улицы. Сначала их предлагают членам Арийского братства в отсеке повышенной безопасности, потом – белым на общем режиме, а потом уже – всем прочим расам Деньги передают знакомые на воле: любое массивное перемещение финансов на тюремных счетах сразу же вызовет подозрение.
Стикс, теперь вынужденный носить повязку на глазу, только что вернулся с собрания «Анонимных алкоголиков», а именно там и заключается большинство сделок. После инцидента на спортплощадке прошло уже две недели, но в тюрьме это все равно что вчера. Он подходит к моему табурету и пинает его ногой.
– Дай пройти! – рявкает он.
– Я тебе не мешаю.
Стикс отшвыривает меня на добрых три фута.
– Дай пройти! – повторяет он.
Внезапно перед ним безжалостной стеной вырастают Компактный и Блу Лок: руки скрещены на груди, темные мускулы напряжены. Поняв, что численный перевес не на его стороне, Стикс сдает позиции.
Мы с Компактным вместе поднимаемся по лестнице, но заговорить осмеливаемся, лишь свернув за угол.
– Что он тебе сказал? – спрашивает Компактный.
– Ничего.
Мы замираем у входа в камеру. Там все перевернуто вверх дном. Полотенца засунуты в унитаз, пищевые запасы сметены, самогон разлит по полу. Один матрас разрезан пополам, и его содержимое – желтоватый пенопласт – летает из утла в угол.
– Это все Стикс и его вонючие дружки! – заявляет Компактный. И добавляет: – Сам знаешь, что они искали.
Впервые за весь день я понимаю, что зря сомневался в Компактном, когда он не разрешил мне прятать пулю в камере, не слушал моих протестов и настоял-таки на своем. Впервые за весь день я ощущаю крошечную металлическую «ракету», спрятанную в глубине моего тела, – свечу отмщения.
Чтобы стать членом тюремной банды, начинать лучше собственно с ареста. Потенциальных новобранцев Арийского братства, May-May и мексиканской мафии рекомендуют утвержденные члены. Если за вашу кандидатуру проголосуют, вам назначат испытательный срок. Вас проверят по всем фронтам – не совершали ли вы преступлений против детей, не стучите ли кому-нибудь из законников, – после чего прикрепят вас к «попечителю», действительному члену, который возьмет вас под свое крыло.
В Арийском братстве испытательный срок – два года. Вы должны будете не расставаться с оружием. Вас будут заставлять драться. Вас вынудят перевозить наркотики. Если у вас уже налажены связи в среде наркодилеров,
На исходе второго года вам поручат убийство, причем жертву нужно будет согласовать с руководством банды; в тюрьме Аризоны сидит трое таких паханов.
Вам выдадут оружие и посвятят во все подробности. Когда придет время, сопровождать вас будет ваш «попечитель». Ведь если у вашего убийства будут свидетели, это снизит вероятность добровольного признания… а поскольку у убийства, совершенного им, тоже были свидетели, и он будет держать рот на замке. Работает по принципу пирамиды.
После убийства вам разрешат набить татуировку. Вам наколют буквы АБ на руку или на грудь, на шею или на спину. Делать татуировку позволено только в тюрьме, так что между убийством и официальным посвящением может пройти некоторое время.
Если новообращенный член упускает возможность поучаствовать в санкционированном убийстве, этот промах карается смертью от рук собратьев.
Несколько дней спустя мы смотрим телевизор, когда выпуск новостей вдруг прерывается вставкой региональных известий. Все как один настораживаются: если сейчас сообщат о преступлении, кто-нибудь в нашем блоке, скорее всего, уже знает подозреваемого. Но нам рассказывают о пожаре, бушующем в пригороде Феникса.
У щуплой журналистки волосы цвета огня.
– В пожаре полиция склонна винить держателя подпольной метамфетаминовой лаборатории. Возгорание предположительно произошло вчера вечером и сразу же уничтожило дом в северном районе Феникса, на Дир-Вэлли-роуд. Спровоцированный взрыв забрал жизнь Уилтона Рейнольдса, после чего на место прибыла пожарная бригада. На данный момент…
За спиной у меня раздается чей-то жуткий вопль, а потом – грохот опрокинутого бака. Оглянувшись, я вижу Компактного, застывшего над грудой мусора. Охрана направляется к нам, и мне приходится их успокаивать.
– Он нечаянно, – говорю я, поднимая бак.
Схватив Компактного за руку, я тащу его в нашу камеру.
– Что ты творишь?!
Он садится на койку.
– Синбад был моим братом.
– Синбад?
– Парень, о котором говорили в новостях.
Я не сразу соображаю, что Компактный имеет в виду мужчину, погибшего при пожаре.
– Держатель подпольной метамфетаминовой лаборатории?
– Он говорил, что у него все под контролем, – бормочет Компактный.
– У тебя же вроде только две сестры…
– Он мой брат, – подчеркивает Компактный. – Мы с ним месте росли. Это должен был быть наш прорыв…
– Ты был замешан в амфетаминовом бизнесе?! Ты хоть представляешь, что этот наркотик делает с людьми?
– Мы его бесплатно на каждом углу не раздавали, – огрызается Компактный. – Если у кого нет башки на плечах, сам виноват.
Я с омерзением качаю головой.
– Но если оборудовать лабораторию, клиенты сами придут.