Похищенная грешником
Шрифт:
Я быстро качаю головой, сжимая губы, чтобы секрет не ускользнул с них.
— Лара. — В его голосе слышны предупреждающие нотки, затем он требует. — Скажи мне. — Приказ наполнен доминированием.
И снова я не могу ослушаться его. Я зажмуриваю глаза.
— Прикосновение к тебе кажется интимным.
— Тебе неудобно?
Я качаю головой.
Это последнее, что я чувствую.
— Ты чувствуешь, что это неправильно?
Я открываю глаза и, нахмурившись, отвечаю:
—
Габриэль отводит нас обратно к краю бассейна, затем он берет меня за бедра и без каких-либо усилий поднимает меня из воды и усаживает на бортик.
Все еще держа руки на моих боках, он смотрит на меня. Хищный взгляд прикрывает его глаза, затем он бормочет:
— Надень мою рубашку.
Когда я тянусь за сухой тканью, я опускаю взгляд. Видя, что моя собственная рубашка практически прозрачна, я испытываю сильную волну стеснения. Я быстро просовываю руки в рукава его рубашки и прикрываюсь.
Вместо того, чтобы выбраться, Габриэль отталкивается от бортика, его тело скользит по воде. Только когда он оказывается на другой стороне бассейна, он поворачивается, чтобы посмотреть на меня.
— Не принимай благодарность за то, чем она не является.
А?
Качая головой, я признаю:
— Я не понимаю.
Габриэль вылезает из бассейна и садится на другой стороне. Когда на него падает свет, я отчетливо вижу его мускулистую грудь и пресс, и, помоги мне Господь, его сильные руки.
От него захватывает дух.
Я хорошо осведомлена об оружии, лежащем рядом со мной, и знаю, что это проверка. Габриэль проверяет, выстрелила бы я в него, если бы у меня был шанс.
Этого никогда не случится.
— Я не спас тебя, Лара. Я выстрелил в тебя и украл у Мазура, надеясь, что ты сможешь дать мне информацию о нем.
Я все еще не понимаю.
Вздохнув, Габриэль вытирает воду с лица.
— Не делай из меня героя, потому что это последнее, кем я являюсь. Ты благодарна и впервые ощущаешь жизнь. Не путай эту эмоцию с чем-то большим.
Мои брови сводятся вместе.
— Теперь я еще больше сбита с толку.
Габриэль встает, и мокрая ткань брюк его костюма свисает так низко на бедрах, что на них вырезана буква V, направленная вниз. У меня пересыхает во рту, и в животе сильно сжимается.
Вау.
Я не могу оторвать глаз от его красоты, когда он обходит бассейн. Остановившись передо мной, он протягивает мне руку, и как только я кладу свою в его, он поднимает меня на ноги.
Он наклоняется, его глаза прикованы к моим.
— Ты смотришь на меня так, будто я становлюсь всем твоим миром, Лара. Не путай благодарность с любовью.
Ох...
ООО.
О. Боже. Мой.
Я умру от смущения. Я пускала на него слюни, и он знает.
Убей меня сейчас.
Моя грудь наполняется странным давлением, все счастье всасывается в нее, пока я не чувствую себя опустошенной.
— Лара!
Я останавливаюсь на месте, мое тело напрягается.
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, мне просто нужно засунуть голову под подушку, пока унижение не исчезнет.
Я слышу Габриэля позади себя и, сделав глубокий вдох, чтобы набрать побольше сил, поворачиваюсь к нему лицом.
Он мрачно хмурится, и от этого у меня замирает сердце. Он останавливается передо мной, его глаза встречаются с моими.
— Не уходи, пока я с тобой разговариваю.
Опускаю голову, я киваю, почти говоря: ‘Да, сэр’.
Он поднимает руку к моему подбородку, приподнимая мое лицо, чтобы я посмотрела на него. Прикосновение в данный момент слишком сильное, заставляющее мою нижнюю губу дрожать.
Я тяжело сглатываю от смущения, все еще бурлящего в моей груди.
Габриэль качает головой, его взгляд смягчается на мне.
— Иисус, это тяжело. — Убирая руку от моего лица, он делает шаг назад, прежде чем его взгляд снова встречается с моим. — Я просто говорю, чтобы ты не путала одну эмоцию с другой.
Он тоже выглядит смущенным, и я начинаю беспокоиться, я действительно взяла и все испортила между нами. Я не могу сдержать слов и шепчу:
— Прости.
Он качает головой, бросая на меня недоверчивый взгляд.
— За что?
— За то, что заставила тебя чувствовать себя неловко. Я не хотела этого делать. — Мои плечи опускаются, и я обхватываю себя руками за талию, опуская глаза на булыжники мостовой под моими босыми ногами. — В мои намерения не входило, чтобы ты узнал.
Никто не должен был узнать. У меня почти не было времени, чтобы исследовать то, что он заставляет меня чувствовать, и совсем не было времени, чтобы наслаждаться этим.
Он снова приподнимает мой подбородок. Его глаза ищут мои, затем он, кажется, что-то понимает.
— Я тебе действительно нравлюсь?
Я киваю, мои руки сжимаются вокруг меня.
— Прости. Я прекращу это.
— Не надо! — Когда я моргаю от его сильного ответа, он добавляет. — В этом нет ничего плохого, Лара. Тебе позволено чувствовать все, что ты хочешь. Я просто не хочу, чтобы ты путала свои эмоции с тем, чем они не являются.