Похищенная грешником
Шрифт:
— В этом есть смысл, — соглашается Эмре.
Я снова качаю головой.
— Но он никогда не говорил Ларе, что он ее отец, так? Это все еще не сходится. Он бы использовал это, по крайней мере, чтобы держать ее в узде.
— Да хрен его знает, — сдается Эмре, пытаясь разгадать головоломку.
Отправив груз в дорогу, мы ждем в задней части клуба прибытия клиента. Я продолжаю перебирать все, что знаю о Мазуре. Я уверен, что у этого человека нет детей.
Лара сказала, что приехала из Польши со своей матерью.
Я должен отбросить свои мысли в сторону, когда подъезжает мерседес. Из машины выходит женщина лет пятидесяти с небольшим, выглядящая так, словно она только что сошла с обложки модного журнала.
Держа портфель с наличными, Джулия Лиотта улыбается мне, как будто я ее очередное блюдо. Женщина безжалостна. Она занимается торговлей наркотиками и сексуальным рабством.
— Габриэль, — мурлычет она. — Давно не виделись.
Недостаточно давно.
— Джулия, — киваю я. Я жестом показываю Эмре, чтобы он взял портфель.
Как только он проверяет содержимое и показывает, что все на месте, Джулия протягивает мне листок бумаги с напечатанными на нем тремя номерными знаками.
— Надеюсь, моим грузовикам будет обеспечен безопасный проезд через Сиэтл? — спрашивает она.
— У них есть одна неделя, — предупреждаю я ее. — Через мой город разрешено провозить только товары.
Змея одаривает меня соблазнительной улыбкой, прежде чем развернуться и небрежно направиться обратно к своей машине, ее охранники окружают ее по бокам.
Когда мерседес отъезжает, я бормочу:
— Ненавижу иметь дело с этой женщиной.
— Она хорошо платит, — напоминает мне Эмре. — По крайней мере, нам не приходится часто иметь с ней дело.
— Evet . — Отворачиваясь от погрузочных доков, я возвращаюсь внутрь, чтобы пойти домой и спросить Лару о ее отце.
Глава 23
ЛАРА
Мои щеки болят от всех этих улыбок. Бросив взгляд на вязальные спицы Алии Ханым , я наблюдаю, как она делает пару стежков, прежде чем попробую снова.
Мои не такие аккуратные, как у нее, но она сказала мне быть терпеливой. Практика совершенствует.
— Selam , — здоровается Габриэль, входя в гостиную. Он целует Алию Ханым в висок, и это напоминает мне о том, когда он сделал то же самое со мной.
Мои щеки мгновенно вспыхивают, и я быстро опускаю взгляд на вязальные спицы в своих руках.
Не бейся так быстро, сердечко.
Чувствуя себя потрясенной неожиданной привязанностью, которую я испытываю к Габриэлю, я складываю шерсть и спицы обратно в корзину и встаю.
Прежде чем я успеваю выскочить
— Мне нужно поговорить с тобой, Лара.
Мои ноги неуверенно останавливаются, и как только я оглядываюсь через плечо, он берет меня за руку и вытаскивает из комнаты.
Когда его сильные пальцы обхватывают мои, влечение сильно поражает меня. Когда мое сердце бьется быстрее, я поднимаю на него взгляд.
Он не выглядит сердитым.
Мы продолжаем идти, пока не выходим из дома через боковую дверь, и только когда мы оказываемся рядом с бассейном, он останавливается.
Поворачиваясь ко мне, его рука медленно отпускает мою, когда он спрашивает:
— Что ты можешь вспомнить о своем отце?
Вопрос настолько неожиданный, что я мгновение смотрю на него, прежде чем покачать головой.
— Ничего.
— Разве твоя мать не говорила о нем?
Я роюсь в памяти.
— Она сказала, что он умер, когда она была беременна мной. — Я пожимаю плечами, не в состоянии вспомнить больше. — Моя мама не говорила о нем.
— И твоя мать работала на Мазура с самого твоего рождения?
— Да. Если я правильно помню, она начала работать на него задолго до того, как появилась я. Лет десять, я думаю?
Глаза Габриэля не отрываются от меня, когда он, кажется, думает о чем-то, что его беспокоит.
— Как Мазур обращался с твоей матерью?
Как и прошлой ночью, меня бомбардируют травмирующие воспоминания о моей матери, прикрывающей меня своим телом, в то время как Тимон пинал ее.
Я бросаю взгляд на бассейн, вода освежающего голубого оттенка.
— Так же, как он обращался со мной.
Взгляд Габриэля немного смягчается, затем он спрашивает:
— Он никогда не оказывал ей никакой услуги?
Я качаю головой.
— Он относился ко всем нам одинаково.
Но некоторых он убил быстрее, чем других.
Мои брови сходятся на переносице, когда я признаюсь:
— Я всегда удивлялась, почему он просто не убил меня.
Всякий раз, когда он брал в руки пулю с моим именем, я думала, что он, наконец, выполнит свою угрозу.
Габриэль поднимает руку на мое плечо, это прикосновение успокаивающий жест. Он наклоняет голову, его глаза смягчаются состраданием.
— Мне нужно выяснить, почему Мазур хочет, чтобы ты вернулась. Ты знаешь что-нибудь, что могло бы помочь?
— Нет. — Страх мгновенный и всепоглощающий, и я инстинктивно подхожу ближе к Габриэлю.
Тревога охватывает меня с новой силой, и прежде чем я понимаю, что происходит, мое дыхание учащается, а по всему телу выступает пот.
Руки Габриэля обхватывают мое лицо, и он вторгается в мое личное пространство. Наклонив голову, он удерживает мои глаза в плену, когда говорит: