Похищенная княжна. Сердце дракона
Шрифт:
— Слава, — он бросился ко мне, затягивая в объятия.
— Кажется, кто-то передумал меня есть, — усмехнулась неловко, ощущая щекотку в животе.
— Кто тебе сказал? Ты почти месяц не следила за хозяйством, если не съем, точно откушу пару кусочков в наказание.
— Огорчу тебя, ящер. У меня остались одни кости — подавишься, — хотела разрядить обстановку шуткой, но Лоймериф, напротив, помрачнел, а взгляд его стал виноватым.
— Как самочувствие? — спросил тихо.
— Лучше.
— Чудо, что старая Эльвин смогла тебя вылечить.
— Так это женщина? — проговорила шёпотом, вызвав
— А ты думала, мужчина?
— Я понятия не имела. Он представился колдуном и говорил так, будто мужчина.
— У Эльвин бывают заскоки, — хохотнул Лоймериф. — Иногда она увлекается особенными травами и путает реальность с видениями, в которых может сливаться с духами. Однако это не помешало ей сотворить чудо. Больше не пугай меня так, пожалуйста, — с болью в голосе попросил дракон, прижимая меня ещё крепче.
— Эй, ящер, ты бы полегче её тискал, а то сломаешь свою чахлую былинку ненароком.
Объятия тут же ослабли, а в глазах дракона промелькнул страх.
— Всё нормально, — поторопилась успокоить его. Как там Анни?
— Ждёт тебя. Каждый день спрашивает о тёте. А, и вот, чуть не забыл, — Лоймериф достал из кармана соломенную куколку, которую мы с девочкой скрутили осенью. — Просила передать, чтобы тебе не было тут слишком скучно.
Я растроганно прижала куклёнка к груди.
— Спасибо. Передай ей, что я соскучилась.
— Ну вот, кажется, не только тело, но и дух подлатала колдовка, — улыбнулся Лоймериф. — Но мне надо улетать. Нельзя бросать Анни надолго одну. Я принёс тебе молока и сыра, и ещё кое-что по мелочи. Обязательно хорошо питайся.
— Я за этим прослежу, — проскрипела Эльвин и спровадила Лоймерифа, поплотнее запахнув шкуры на входе.
Глава 17
Дни тянулись бесконечно долго. Я уже привыкла проводить время в хлопотах, а здесь заняться было откровенно нечем. Приходилось подолгу сидеть замотанной в шкуры и слушать бессвязный бубнёж Эльвин. Иногда становилось довольно жутко. Хотя периодически колдовка выныривала из своего мира, видимого только ей и подолгу со мной разговаривала, рассказывая о своей жизни, о том, как стала видеть и слышать духов, о знакомстве с Лоймерифом…
— Однажды, когда ноги мои были ещё легки, а волосы черны как сажа, пришлось мне впервые услышать глас мятежной души, не ушедшей к предкам. И хоть готовила меня бабушка к принятию силы, но встреча оказалась слишком неожиданной. Мы с матушкой тогда собирали травы на краю обрыва — лишь там росла одна особенная былинка, способная погружать в тонкий мир. Нога моя соскользнула, и я полетела в пропасть. Думала, настал конец, сейчас с предками встречусь, но внезапно меня подхватил дракон, не дав расшибиться насмерть. Этим драконом бал Лоймериф. Матушка тогда долго благодарила ящера, а я пообещала однажды отплатить добром за добро. И вот семьдесят лет с того дня минуло. Думала, не увижу больше дракона, не прилетит он требовать долг, ан нет, явился, когда уже и не чаяла. Вот как бывает… Тяжёлая твоему возлюбленному судьба досталась, полная боли и потерь. Вся семья полегла. Надо было им раньше заповедные края искать. А может, искали, да не нашли, — задумчиво проговорила колдовка, подкидывая травы в огонь.
Я
— Интересная штука — жизнь, — скрипуче усмехнулась Эльвин, кинув на меня пронзительный взгляд. — Кто бы мог подумать, что княжна полюбит дракона. Судьба… — повисла пауза.
Колдовка перебирала нитку бусин и раскачивалась из стороны в сторону. Постепенно её взор затуманился, что означало переход грани между явным миром и тонким. Транс мог продолжаться довольно долго, но в этот раз Эльвин быстро скинула оцепенение и нахмурилась.
— Вот что я тебе скажу, девонька. Не просто так вас небеса свели. Было мне сейчас видение. На княжество твоё надвигается чёрная туча. Страшная, жестокая, жадная. Много народу погибнет, если дочь князя не вмешается.
— Что? — почувствовала, как сердце в груди замерло, а потом пустилось вскачь как безумное.
— Давно твои земли войн не видали, дружинники расслабились, потеряли сноровку от сытой, безопасной жизни.
— Но кто решил напасть на нас?
— Тот, за кого замуж тебя выдать хотели. Давно он облизывался на богатые края, а как честным путём заполучить земли не вышло, так удумал устроить резню.
— Вы сказали, что я должна вмешаться. Но, что я могу?
— В одиночку ничего, — кивнула Эльвин. — Но ты ведь страстно желала другой судьбы для дракона. Небеса дают вам шанс.
— Хотите сказать, что мы вместе остановим врага?
— Этого пока не вижу — слишком много вероятностей. Но если Ломериф решится, то это может повернуть не только судьбу твоего рода и княжества, но и драконьего народа. Однако должны вы явиться к батюшке законными супругами, чтобы некуда ему было деваться. Ты умна, Зорислава, подумай, как лучше поступить.
После этих слов мне было над чем поразмыслить. Безысходность, которую ощущала последние недели, растворилась без следа. У меня появился шанс на счастливое будущее, где не придётся выбирать между семьёй, долгом княжны и любимым мужчиной.
Когда зима перевалила за половину, а тело моё окрепло, и душа успокоилась, отдала меня Эльвин дракону. Удивительно, но бывшее место заточения воспринимала теперь как родной дом, хоть и прожила здесь недолго. Едва ступила на порог, ко мне бросилась Анни, да так крепко прижалась, что чуть юбку с меня не стащила.
— Тётя Слава! — радостно повторяла девочка, глядя на меня своими огромными глазищами. — Ты поправилась?
— Поправилась, — с улыбкой заверила девочку. — А ты разговаривать лучше стала.
— Мы с дядей учились, — похвасталась девочка.
— Анни, тёте нужно привести себя в порядок. Потом вы вдосталь наобщаетесь, — дракон насилу оторвал от меня племянницу. — Я нагрел воды. В пещере с ванной было туго, поди?
Я смущённо отвела взгляд. Да, Эльвин не сильно заботилась о гигиене. Наверное, и от меня сейчас очень дурно пахло. Подхватив чистое платье и полотенце, поспешила в банную комнату, где меня дожидался чан с тёплой водой. С блаженством опустившись в него, некоторое время просто лежала, давая коже хорошенько напитаться влагой, а потом принялась с усердием оттирать грязь. Сложнее всего было привести в порядок волосы. За время, проведённое в пещере они спутались, и теперь приходилось выдирать колтуны.