Похищенная
Шрифт:
— Ага, — пропыхтела я. Правда, в ту минуту меня больше волновала не точность диагноза, а Бауэр, извивавшаяся подо мной. — Где эта чертова охрана?
Ребята, как выяснилось, уже прибыли и даже вскинули винтовки, ожидая команды открыть огонь. Кармайкл бросила им ремешки.
— Свяжите ее! Живей!
Пока они раздумывали, Бауэр взбрыкнула, и я снова оказалась в воздухе. На этот раз меня не особенно тянуло подниматься с пола. Пускай поработают охранники, черт их дери. И Кармайкл. В конце концов это она отказалась связать пациентку по-настоящему.
Бауэр
— Пошел на хер! — завизжала она.
Там, куда она смотрела, никого не было.
Я тихонько встала, словно опасаясь спугнуть дикого зверя.
— Нужно ее связать, — сказала я шепотом.
Никто не пошевелился.
— Дай-ка мне. — Кармайкл потянулась, чтобы забрать ремешки у одного из охранников.
— Нет! — бросила я. — Пусть сами этим займутся. Я подойду поближе, отвлеку ее, если она начнет сопротивляться. А вы отойдите, но снотворное приготовьте.
Как обычно, самая опасная работа досталась мне. Что я от этого выиграла? Да ничего. Всем плевать — моего героизма и не заметят. Но так или иначе, а кто-то должен это сделать. Если не начать действовать, один из этих дуболомов при первом же признаке опасности пальнет в Бауэр — и все мои надежды похоронят вместе с ее трупом.
Кармайкл повернулась к охранникам.
— Как только Елена встанет у койки, тут же приступайте. Работаем быстро, но аккуратно. Сондра себя не контролирует. Не хватало еще случайно ее покалечить.
Сказать всегда проще, чем сделать. Пока я подкрадывалась к кровати, Бауэр сохраняла неподвижность — только глазела по сторонам да осыпала проклятиями невидимых врагов. Но стоило охранникам к ней притронуться, как она взбесилась. Горячка придала ей сил. Мы вшестером еле-еле уложили ее на койку.
Я помогла стоявшему рядом охраннику накинуть на Бауэр ремешок. Вдруг мне показалось, что ее рука как-то странно задрожала и словно уменьшилась в размерах. Я недоверчиво помотала головой, и виски пронзила боль — жгучая, как раскаленный уголек. В глазах затуманилось.
— Елена?! — крикнула Кармайкл, сражавшаяся тем временем с другой конечностью Бауэр.
— Я в норме.
Когда мне наконец удалось застегнуть ремешок, рука Бауэр задергалась еще сильнее. Запястье стало сужаться, ладонь сбилась в бесформенный нарост. Нет, зрение меня не обманывало! Она действительно Преображалась.
— Елена!
Внезапный крик Кармайкл заставил меня отпрыгнуть. Рука Бауэр выскользнула из петли, и скрюченные когти на перепончатых пальцах рассекли воздух в месте, где секунду назад было мое горло. Я кинулась безумной на грудь, не давая
Бауэр с яростным рычанием отпихнула меня. Руки ее теперь ничто не сдерживало. Схватив одного из охранников, она отшвырнула его к стене. Бедняга от удара вырубился. Спина Сондры затряслась и поменяла очертания, под кожей заходили огромные бугры. Взвыв, Бауэр перекатилась на бок.
— Усыпляйте ее! — заорала я.
— Но вы же говорили… — начала Кармайкл.
— Все началось слишком быстро! Она еще не готова! Ну скорее же, усыпите ее!
На спине и плечах несчастной выскочила шерсть, кости где вытянулись, где стали короче. Бауэр, мучительно воя, забилась в судорогах; я по-прежнему ее придерживала. Лицо, искаженное до неузнаваемости, превратилось в кошмарную маску из беспрестанно меняющихся мышц, в которой ничто не напоминало ни человека, ни волка. Из-за губ выступили острые клыки, нос вытянулся в звериное рыло. Тут и там возникали клочья шерсти. А глаза… Глаза Бауэр остались прежними, но вылезли из орбит и бешено вращались. Ее взгляд случайно упал на меня, и я увидела в нем проблеск разума. Какая-то часть ее психики, вырвавшись из объятий безумия, очутилась в пыточной камере тела.
Кармайкл удалось вогнать иглу в руку страдалицы. Бауэр резко выпрямила спину, и я оказалась у нее на коленях. Тело женщины несколько раз дернулось, в глазах ее промелькнуло удивление. Протяжно засопев, она моргнула — и рухнула на кровать.
Я невольно напряглась, ожидая продолжения… но Преображение уже повернуло вспять. Обратное превращение прошло безболезненно — тело Бауэр плавно обрело прежнюю форму, словно объемная модель на дисплее компьютера. Сондра свернулась в клубочек и мирно заснула.
В тот день мне удалось повидаться с Арменом. В первый раз его приводили в лазарет на плановый осмотр, сегодня же он специально симулировал мигрень — да так искусно, что у Кармайкл не возникло никаких подозрений. Это и понятно: как психиатр он, естественно, кое-что смыслил в медицине. Мы возобновили беседу с того места, на котором вчера остановились. План побега был готов: Армен изобразит недомогание и, таким образом, мы оба окажемся на верхнем уровне — отсюда вырваться легче, чем из надежно охраняемого тюремного блока. Как и раньше, психиатр умудрился прикрыть важную информацию пустой болтовней — пришлось хорошенько напрячь мозги, чтобы разглядеть в его словах скрытый подтекст.
Чем больше я общалась с Арменом, тем дальше затея с Бауэр отходила на задний план. Психиатр в качестве союзника нравился мне куда больше. Во-первых, он был в сознании, что выгодно отличало его от Бауэр, находящейся в коме. Во-вторых, он чем-то напоминал Джереми, и потому я чувствовала себя стократ уверенней. Такой уравновешенный, обходительный, тихий… За непритязательной внешностью крылась сильная воля и острый, как бритва, ум. Он инстинктивно взял на себя роль лидера, но авторитарность компенсировал доброжелательным отношением, так что я и не думала артачиться. Я доверяла Армену, и он мне нравился. Идеальная комбинация.