Похититель снов
Шрифт:
— Знаешь, Кир, мне очень хочется остаться, — поделился он своими соображениями. —Я бы отдал все, что у меня есть, лишь бы продолжать работать здесь.
— Ты вернешься, когда сможешь.
— Обязательно! Обещаю. Здешние сокровища не имеют цены. Никто на Земле даже представить не может, сколько здесь всего! — Спенсу казалось, что он сказал нечто приятное для Кира, но оказалось, что все не так. Инопланетянин отрицательно покачал головой.
— Я опять что-нибудь не так сказал? — забеспокоился Спенс.
— Нет, все в порядке. Просто ты напомнил мне, что я снова останусь один… —
— Что же ты будешь делать, когда я уйду? Вернешься в саркофаг?
— Нет, не время спать. Установлен контакт между нашими планетами. Теперь я в ответе за обе планеты.
Спенс содрогнулся, представив Кира одного на всей планете.
— Я вернусь, Кир, — поклялся он. — Не знаю, когда и как, но обязательно вернусь!
Кир внимательно посмотрел на него.
— Никому не дано знать свою судьбу. Проходит время, и даже реки меняют русло. Я не требую от тебя ничего. Не стоит давать подобные обещания.
Марсианин повернулся и положил руку на гладкий выступ в виде шара. Неожиданно шар открылся, открыв два маленьких диска, лежащих на подставке. Кир взял один из них и передал Спенсу. Спенсу недоуменно повертел диск в руке. Он напоминал морскую раковину, только без желобков и узорчатых краев. Рука ощутила тепло.
— Ты чувствуешь силу?
— Я чувствую тепло. Что это?
— Это… — он подыскивал нужное слово, — бнери — устройство связи. Я Хранитель. Теперь, когда ты разбудил меня, я должен охранять и тебя. Вот, ты держишь свою защиту. Подумай обо мне, и я в тот же момент пойму, что с тобой происходит и приду на помощь.
Подобный поворот событий озадачил Спенса едва ли не больше, чем все, увиденное на Марсе.
— Как это может быть?
— Я мог бы объяснить тебе… науку об устройстве мира, но на это уйдет много времени. У тебя его нет. В остальном, слетать на Землю для меня не проблема. Здесь есть машины. С их помощью я могу путешествовать, куда захочу.
— Но почему ты хочешь защищать меня? От чего? — Спенс все никак не мог поверить в эту поразительную возможность.
— Потому что ты знаешь секрет Овса, ты знаешь о его городах. А еще потому, что ты — мой друг, первый из тех, кому дано объединить наши цивилизации. Это очень важно для обоих наших миров. Будет важно…
Спенс не знал, что сказать.
— Спасибо, Кир. Я возьму это и обязательно воспользуюсь, если придет нужда.
— Теперь я приглашаю тебя на прощальный ужин, — чопорно сказал Кир. — А потом ты уйдешь. На этот раз я приготовлю настоящую еду. Да, — ответил он в ответ на удивленный взгляд Спенса, — первый ри вырос. Для последнего ужина как раз подойдет настоящая овсинская еда.
— Не надо «последнего». Просто поужинаем.
Блестящие купола станции терраформирования поблескивали в жестком свете солнца. В небе виднелось одно еле заметное розовое облачко. Тусклая красная пыль лежала неподвижно. Даже легкий ветерок не шевелил песчинки. Вокруг станции — никакого движения, и на мгновение Спенс испугался, что исследовательская группа вернулась в Готэм без него.
Здесь, на поверхности, кислорода в воздухе было еще меньше, чем в Тсо.
Кир оставил его километрах в трех от станции. Спенс не хотел, чтобы со станции кто-нибудь заметил марсианина, тогда тайну уж точно не удалось бы сохранить. Так что они расстались, и дальше он пошел один.
Он пожалел, что не надел шлем сразу же. Несколько резких движений привели его на грань обморока. Передохнув, он пошел медленнее, а последние метры преодолевал и вовсе словно в замедленной съемке. Подойдя совсем близко к станции, он в очередной раз удивился, почему вокруг не заметно движения.
Еще на подходах он заметил красный шлейф пыли на дальней стороне базы. Его можно было принять за пылевой вихрь, но в воздухе не ощущалось ни малейшего ветра.
Шлейф двигался, и Спенс догадался, что это всего лишь след от подъехавшей машины. Вскоре он увидел маленькую фигурку, мелькавшую среди зданий. Потом она исчезла.
Значит, на станции кто-то все же есть, подумал Спенс. А раз есть один, значит, есть и другие. Он оглянулся в надежде еще раз увидеть Кира, но каменистая равнина была пуста.
Итак, он вернулся…
Аджани завершил очередной поиск. Все, что он делал, кончалось разочарованием. В таком удрученном состоянии он и вернулся на станцию. С утра у него еще теплилась надежда, теперь она испарилась, как роса под палящим солнцем. Он принял душ — одно из немногих подлинных удовольствий на Марсе — и за едой быстро просмотрел ежедневный отчеты. Ни одного сообщения от Пакера. Ни одного сообщения от наблюдательных постов. Аджани задумчиво жевал питательные капсулы — они составляли основной рацион для обитателей станции — и запивал их холодной водой.
Все мысли индийца занимал завтрашний, последний поиск. Конец экспедиции неотвратимо приближался. Через десять-двенадцать часов вернутся Пакер с командой, начнут консервировать установку и готовиться к отлету. Он хотел успеть сделать еще один рейс вдоль рифтовой долины на западе. Если и он ничего не даст, придется признать правоту Пакера, и надежд обнаружить хоть бы тело Спенса уже не останется.
Именно об этом он и думал, когда услышал свист внешнего воздушного шлюза. Он повернулся, ожидая увидеть Пакера с кадетами, однако вместо этого он увидел одинокую фигуру без шлема за полупрозрачной переборкой шлюзовой камеры. Как назло, тень там лежала гуще, и поэтому он не сразу понял, кого видит.
Мгновенно его чувства обострились, как у тигра на охоте. Аджани вскочил, уже стараясь справиться с приливом возбуждения, потрясшим его, когда до него дошло, кто перед ним.
— Спенс! — выдохнул он. Переборка открылась, и его друг нетвердо шагнул в комнату.
— Аджани. Так это был ты… — Спенс сам не ожидал, насколько его обрадует встреча с другом. Он порывисто шагнул вперед, обнял Аджани и не смог сдержать слез. Надо отметить, что и у Аджани глаза были на мокром месте.
— Спенс, ты жив! Жив! Я знал, я знал, я верил! Слава Богу! Ты вернулся! — Гибкий индиец танцевал вокруг Спенса, не забывая критически оглядывать его со всех сторон.