Поход на Киев

Пациашвили Сергей Сергеевич

— Твой дядя — Ярослава послал нас за тобой, — солгал Добрыня, — пойдём, Забава, пора возвращаться домой.

— Я жена Змея Горыныча, — отшатнулась назад девушка, — и всё это время я жила с ним, как жена с мужем. Теперь я не смогу стать ничьей женой. Меня ни с кем не обвенчают.

— Это меня не касается, — наступал Добрыня.

— Курсорий, не пускай их ко мне! — приказала девушка упырю, и кровосос стал в боевую позу.

— Ну зачем? — промолвил Добрыня. Не успел он это сказать, как упырь с невероятной скоростью набросился на него с топором. Богатырь едва успел отскочить в сторону, чтобы не попасть под удар. Упырь был быстрее ветра.

Кони встревожились, встали на дыбы. Добрыня достал меч-кладенец. Тут же его скорость и сила в разы увеличились, и он стал успевать за упырём, отражая удар за ударом. В конце концов Добрыня с силой рубанул и рассёк врага от пояса до плеча. Упырь попятился назад, рана в миг закровоточила. Для человека подобное ранение было бы смертельным, но для этого кровососа оно оказалось пустяковым, было видно, что он может ещё долго сражаться. Но вместо этого упырь предпочёл убежать в ближайшую пещеру и скрыться там от врагов.

— Ну ты даёшь, брат, — удивлённо молвил Кирилл, — это было так быстро, что мы даже не видели вашего оружия.

А меж тем Забава разрыдалась горькими слезами.

— Неужели вы никогда никого не любили? — прокричала она, и у богатырей сжались сердца от этих слов. Проклятый Змей Горыныч не заслуживал такой любви, хотя, как это чаще всего бывает в жизни, самая искренняя и преданная любовь настигает как раз того, кто её не заслуживает и не может оценить. Добрыне же пришлось силой схватить Забаву и усадить на коня.

— Он не мог меня бросить! — твердила девушка, — он не мог! Он прилетит за мной, он заберёт меня! Спасайтесь, богатыри, пока можете, я не желаю вам зла.

Складывалось впечатление, что она говорит о каком-то ангеле, в то время как Змею Горынычу больше подходила роль дьявола.

— Я заключил с ним соглашение, — молвил Добрыня, — он отдаёт мне тебя, а я сохраняю ему жизнь. Ты бы хотела, чтобы я убил его?

— Ты всего лишь человек, — презрительно бросила ему в лицо Забава, — ты никогда бы не справился со Змеем Горынычем.

Добрыня лишь улыбнулся её словам и снова вспомнил бескрайний океан, белые облака, снежные вершины гор. Но нельзя было об этом сейчас рассказывать, нельзя. По мере приближения к Новгороду Забава всё больше понимала, что за ней никто не прилетит. От этого дочь Путяты всю дорогу была печальна, а вскоре ей и вовсе сделалось плохо, частые приступы тошноты не давали покоя. Страшная догадка тогда закралась в голову Добрыне и многим другим витязям. Меж тем богатыри уже приближались к Змейгороду и отправили в город гонцов. Требование было лишь одно: заплатить немалый выкуп за свободу пленных. Змейгород согласился и выплатил всю сумму целиком и сразу. Богатыри пожалели, что не попросили больше, город Змея был невероятно богат.

— Ну что, Айрат, — промолвил Добрыня, — видимо, теперь вам совсем худо придётся без отца и без Ростислава.

— Тебе с твоим мечом придётся ещё хуже, — отвечал сын Змея, сразу после чего отправился в город. Он всё понял, он догадался. Соблазн использовать чары меча с каждым днём становился всё сильнее, но богатырь держался, не поддавался на искушение. До дома верные сыны Новгорода добрались уже богачами. Людинские мужички набили карманы серебром и золотом и теперь воздавали хвалу своему мудрому вождю и воеводе. Богатыри уважали Добрыню за то, что он одолел Змей Горыныча, а бояре за то, что он спас девушку знатных кровей. Словом, все остались довольны таким воеводой, кроме спасённой Забавы. Она совсем не была благодарна своим спасителям и всю дорогу тосковала

по своему похитителю. Но вот, наконец, показались и деревянные постройки Новгорода. Добрыня первым делом отправился в храм отдать часть добычи церкви. Вместе с ним поехал и Кирилл. Софийский собор был чуть ли не единственным каменным зданием в городе и точно самым высоким зданием. Он напоминал собой огромный дворец, и, казалось, обитатели его должны ходить в золоте. Но это были простые бородатые мужчины в рясах. Один седобородый сутулый священник вышел встречать гостей, которые стояли посреди просторного зала.

— Господь всемогущий! — молвил радостный епископ, — вернулись.

— Да, владыка, — отвечал Кирилл, — и не с пустыми руками.

— Ай да молодцы, бояре. Стало быть, нет больше Ростислава? А Забаву Путятишну вернули? А Змея Горыныча встретили?

Добрыня по порядку рассказал епископу о своих приключениях, опустив лишь то, о чём твёрдо решил никому не говорить. Епископ внимательно всё выслушал, пожалел о том, что Змею Горынычу сохранили жизнь, но сильно не порицал за это. Добрыня всё хотел сказать, что намерен покаяться и рассказать кое-что ещё наедине, но при брате не стал. Кирилл явно бы что-то заподозрил. И так последние слова Айрата многих заставили задуматься.

— Что ж, богатыри, — уселся на лавку епископ, — вы большое дело сделали. С такими подвигами вам бы ехать в Киев, но в Киеве теперь не спокойно.

— Киев на нас скоро войной пойдёт, — произнёс Добрыня, — князь Владимир, наконец-то, поставит Ярослава на место.

— Да нет, не поставит, — тяжело вздохнул епископ, — нет больше князя Владимира.

— Как нет?

— Вот так, скончался. И не совсем старый ещё был. Ещё летом дух испустил, когда вы в поход уходили. А в конце лета до нас весть дошла, пришло письмо Ярославу от сестры его.

— И кто же теперь будет киевским князем? — спросил Кирилл.

— А вот это, бояре, вопрос интересный. Старший сын Владимира — Святополк, прибрал всю власть к рукам. Но он переступил через кровь своего брата — князя Бориса, благодетеля церкви и добрейшего человека, к тому же святой крови. В жилах Бориса текла кровь святейшего ромейского императора, помазанника Божьего на земле, и старший брат убил Бориса. Нет, Святополк — это не князь, а сущий изверг.

— Ярослав не лучше, — вымолвил Добрыня.

— У тебя, Добрыня, просто личная обида на князя Ярослава. Но власть Святополка не признал сам богатырский воевода в Киеве — Илья Муромец.

— Как это не признал?

— А так, сказал: не буду служить братоубийце. И ушёл из Киева. Теперь нет у нас богатырского воеводы.

— А что митрополит?

— А что митрополит? Он митрополит киевский, он должен быть в Киеве. Но Святополк совсем озверел, многих священников казнил, даже высокого сана. Митрополит пишет мне, что сейчас Святополк уехал в Польшу, а в городе зреет бунт против князя, не хочет народ видеть его своим правителем.

— Значит, будет война, — смекнул Добрыня, — брат на брата. Наш Ярослав против их Святополка. Два бешенных пса вцепятся друг другу в глотки, а мы посмотрим, кто победит.

— Если победит Святополк, милости от него не жди, — даже разгневался и поднялся на ноги епископ.

— Ярослав погубил моего отца и много достойных новгородских бояр.

— Князь хочет примириться с вами. Он шлёт к вам гонцов, просит прощения и предлагает дружбу. Несколько раз уже слал, но пока бояре его дружбы не принимают. Ярослав обещает выплатить виру за всех убитых.