Походы Бенедикта Спинозы. Книга 5. Бардазар

Корепанов Алексей Яковлевич

– А корабль никуда гнать и не надо, господин полковник, - расслабленно и добродушно ответил командир группы спецназа.
– Есть же "будка", ей же по-любому надо ресурс вырабатывать. А водителем я Хельмута отправлю, это ему для отработки навыков будет самое то!

– Э, что еще за будка?
– насторожился Умелец.
– Ни в какие будки я не полезу, в натуре!

– "Будка", то есть БДК - это боевой десантный катер, - снисходительно усмехнувшись невежеству штатского, объяснил спецназовец Ермак Хапсалис.
– Не яхта, конечно, по уровню комфорта, и не дальник, но вполне приличная транспортная единица. Во всяком случае, мы не жалуемся.

Скорость весьма и весьма, запас хода тоже, четыре движка, боевой модуль, защита... Думаю, получите удовольствие. Я бы и сам прокатился, но не та ситуация.

– Короче, не автозак, - успокоенно сформулировал Умелец.
– Надеюсь, я прикид там не зашкварю?
– он любовно огладил свою пеструю рубаху.

– Экскурсия, говорите?
– на лице командира фрегата было написано сомнение.

– В интересах науки... ик!..
– быстренько внес уточнение Тангейзер.

Кожемяка в размышлении поднял свой стакан, медленно покрутил его в руке, рассматривая на свет содержимое, - однако сквозь черный ром не проникало ни единого фотона.

– Могут случиться интересные находки, - вкрадчиво сказал Умелец.
– И тут же во всех СМИ, по всему Союзу: "При содействии командира такого-то, организатора экспедиции, наука обогатилась тем-то и тем-то".

– Тем-то и тем-то, - с расстановкой повторил Кожемяка, словно пробуя эти слова на вкус.
– Пока, значит, техники возятся с редуктором...

– И торжественный прием в Академии наук, - продолжал искушать Дасаль.

– Прием в Академии...
– зачарованно продублировал командир фрегата.
– Ладно, будет вам экскурсия. Только сначала еще по одной!

– Я бы тоже не отказался поучаствовать, - дал знать о себе Спиноза.

– Нет, не получится, - помотал головой спецназовец Хапсалис.
– "Будка" не предназначена для транспортировки таких габаритных... э-э... Короче, невпихуемо.

– Мне вовсе незачем ломиться на борт катера, - возразил супертанк.
– Просто Тангейзер может захватить с собой воздушный разведчик.

– А вот этого не надо, - отрицательно поводил пальцем Дарий.
– Не будем разбрасываться нашим оборудованием. Еще потеряется, и кому ответ держать? Я из своего кармана платить не намерен, у меня карманы не для того. И потом, что ты там рассчитываешь увидеть такого-этакого, Бенедикт? Обычная планета, тысячи их! Так что не дергайся. Это приказ.

– Слушаюсь, командир, - покорно промолвил Спиноза.

– Вот и молодец, - закрыл тему Дарий и протяжно зевнул.

"С опасностью вывихнуть челюсть", - мог бы процитировать многознающий супертанк, но не стал.

...Времени на подготовку катера к полету ушло немного. Изрядно разогретые ромом участники экскурсии - а это были Тангейзер, Умелец и Шерлок - заняли места в отсеке, отделенном от кабины прозрачной переборкой, и долговязый спецназовец Хельмут Балдис вывел "будку" из ангара в открытый космос. Точнее, она вылетела без его помощи, получив пинок в корму ангарным толкателем. А на борту фрегата Аллатон с помощью Дария Силвы увел (а скорее - унес) Хорригора и вместе с ним завалился спать в отведенной Добрыней Кожемякой каюте. Силва же, превозмогая себя, добрел до трюма, где стоял Спиноза, и забрался в танк. Его организм, непривычный к экзотическому для Флоризеи черному рому "Звездный вихрь", наотрез отказывался пребывать в рабочем состоянии, и Дарий отключился, все-таки успев в буквальном смысле слова доползти до своего кресла. Спиноза, не оценив самочувствие танкиста, попытался

завести с ним разговор об особенностях стиля булайских поэтов эпохи Ла-бу-те (возможно, в отместку за запретительный приказ командира), но в конце концов замолчал и погрузился в перечитывание Алькора.

В этот раз Бенедикта особенно привлекло короткое стихотворение писателя Темных веков, и он вновь и вновь повторял про себя замечательные строки, пытаясь до конца уяснить их глубину и потаенный смысл. И хоть единственный потенциальный слушатель похрапывал, развалившись в кресле, Спиноза все-таки с чувством продекламировал это стихотворение, завораживаясь самим его звучанием:

Вдруг НЛО подлетел,

Тихо завис у окна...

Я плюнул и захотел

Сказать им: "Пошли вы на..."

Больше с тех пор не садятся.

Не беспокойся, страна!

Всё удивляются: "Братцы,

Что значит: "Пошли вы на?..""

Дарий перестал храпеть, пожевал губами и пробормотал, не открывая глаз:

– Бенедикт, не ругайся... Веди себя прилично...

– Это не ругань, это поэзия, - с придыханием произнес бронеход.
– Очаровательная поэзия! Алькор!

– Ну, если это поэзия, тогда пошел ты на, родной, - промямлил Силва и вновь провалился в сон.

Никакого снаряжения экскурсанты с собой не взяли, разве что Тумберг прихватил свою неизменную сумку. Одет он был все в тот же синий с продольными черными полосками свитер и джинсы и надеялся на то, что планета не встретит их трескучим морозом. Правда, поглощенный ром давал такую температуру, что следователь чуть ли не горел изнутри. Тангейзер был в форменном комбинезоне, а Умелец - в коротких брюках и разноцветной рубахе. Видать, изрядно надоели ему блеклые краски пенитенциарных учреждений, где он провел не самую лучшую часть своей непутевой жизни. Спецназовец же Хельмут Балдис был облачен в костюм-хамелеон.

Когда катер отнесло от борта фрегата на полкилометра, Хельмут протянул руку к панели управления, намереваясь включить двигатели. Но его остановил донесшийся сзади, из-за переборки, расхлябанный от выпитого, но громкий голос Умельца:

– Погоди, шеф! Вон, слева прибамбас какой-то болтается!

Хельмут Балдис взглянул на обзорный экран, и пальцы его так и не добрались до нужного места. В пронизанном лучами здешней звезды космическом просторе плыл наперерез катеру какой-то поблескивающий объект. Хельмут на всякий случай скосил глаза на панель, хотя и знал, что защита включена. И никакое метеорное тело пробить ее не смогло бы. Он увеличил картинку, так что серебристый объект заполнил собой добрую четверть экрана, и по ушам ему болезненно ударил вопль Тангейзера. Тот уже задремал было на лавке, прикрепленной к внутренней обшивке, но слова Дасаля заставили его вновь приобщиться к реальности.

– Переключатель! Это же наш переключатель!

Спецназовец, понятное дело, решил, что этот танкист-пассажир несет какую-то пьяную пургу. Но раздавшиеся вслед за воплем Тангейзера слова динтинского следователя, хоть и нетрезвого, но по-прежнему рассудительного, заставили его изменить свое мнение.

– Очень похоже, - твердо сказал Шерлок, сквозь переборку вглядываясь в экран.
– Вот он и нашелся.

– В натуре!
– подтвердил Дасаль.
– Шеф, хватай его!

Хельмут Балдис продолжал озадаченно смотреть на приближающийся к катеру параллелепипед, похожий на фляжку.