Похождения штандартенфюрера CC фон Штирлица

Бегемотов Нестор Онуфриевич

— Эх, долго ли, коротко ли, шел я по кривой дорожке, да пришел черт-те знает куда…

— Эй, гражданин! — окликнул Штирлиц. — Где я?

— Здесь, — беспечно ответил придурковатый парень. — В жопе.

Штирлиц встал и схватил паренька за грудки.

— Я тебя, кажется, о чем-то спросил!

Парень посмотрел на Штирлица мутными глазами.

— Только тронь, попробуй! Я драться не умею, я если бью — сразу насмерть!

Штирлиц дал ему по зубам, парень повалился на кровать и заплакал.

— Ну что, пацан, будешь говорить?

— Какой

я тебе «пацан»? — захныкал сосед. — Мне восемьдесят два года! Я здесь уже пять лет сижу… Меня Толик зовут… Как там наверху? Говорят, какая-то перестройка? Кто нынче у власти?

— Свои, — лаконично ответил Штирлиц, отпуская уже поднятый кулак.

— Здесь тепло, кормят каждый день, — сменил тему паренек, перестав плакать, и радостно запрыгал на кровати. — Хочешь я тебе неприличную частушку спою?

— Одну?

— Ага.

Толик вскочил с железной кровати и вприсядку прошелся по комнате. Обнаружилось, что одна штанина обмотана у него вокруг ноги, вторая оторвана вовсе. Потанцевав, Толик встал, широко раскинул руки в стороны и прокричал в лицо Штирлицу:

— Триппер — это не болезнь, то ли дело сифилис! Моя Манька заболела, все клопы повывелись! И-эх!..

— Чудак ты первой величины! — заметил Штирлиц, вытирая непрошеную слезу.

Да, тяжело жить рядом с придурком. Штирлиц вздохнул. Впрочем, это был не первый дурдом в его жизни.

Заскрежетали железные двери, в комнату вошел Шкафчик, одетый в белый халат.

— Здорово, старички. Пожрать вам принес…

— Ты санитар? — спросил бывший разведчик.

— Теперь санитар.

— Так бы сразу и сказали, зачем было лапшу вешать про пенсию…

Штирлиц нехотя поел. Потом Шкафчик нацепил на него какие-то датчики и полчаса снимал показания загадочных приборов. Закончив, он сделал Штирлицу укол, от которого разведчик снова забылся. На мгновение ему показалось, что сквозь дымку и пелену сна над ним склонилось лицо Бормана. Штирлиц перекрестился и пробурчал ему «Сгинь, нечистая сила!» — и отключился полностью.

Дни Штирлица были пусты, как глаза обнищавшего наркомана.

Месяцев через шесть Штирлиц обнаружил, что у него обновилась кожа, осанка выправилась, стали слушаться руки и ноги. Да и шрам, оставленный подземельным хирургом Стыдобой, вскоре бесследно рассосался. Штирлиц подошел к зеркалу и уставился на свое отражение. Перед ним стоял молодцеватый офицер СС, правда в изношенной больничной одежде, но все равно — красавец штандартенфюрер!

— Едрена вошь, господин Штирлиц! — сказал русский разведчик зеркалу. — Видимо, придется нам еще повоевать.

Когда снова пришел Шкафчик, Штирлиц принял самый воинственный вид.

— По какому праву меня держат в заточении?!

— Помолчал бы ты, старик, по-хорошему, — посоветовал Шкафчик.

— Я — Герой Советского Союза! — возмутился Штирлиц. — И не позволю, чтобы со мной разговаривал в таком тоне какой-то коновал!

— Советского Союза больше не существует, — ответил санитар, поставил на столик скудный паек, зевнул и

вышел, плотно закрыв за собой дверь.

— Зато герои пока не перевелись!

Штирлиц схватил столик и стал лупить им по стальной двери. Гул от раздаваемых ударов понесся по всей подземной лаборатории. Не прошло и пяти минут, как в комнату вошел, кто бы вы думали? Борман!

— Борман! — удивился Штирлиц.

— Здравствуй, Штирлиц.

— Ты куда пропал после Кореи? Я тебя искал, думал, сходим в пивняк, пивка попьем…

Штирлиц не кривил душой, он действительно разыскивал Бормана, чтобы взять у него в долг денег.

— Работал в аппарате на Брежнева, — важно молвил Борман, присаживаясь на койку. — Теперь вот участвую в секретном проекте ГКЧБ.

— КГБ? — переспросил Штирлиц.

— Нет. Главного Комитета Чрезвычайной Безопасности, это гораздо круче.

— Спасибо, что пришел меня освободить, — похвалил его Штирлиц.

— Видишь ли, отпустить тебя не в моей компетенции, — ответил Борман, осторожно отходя к стене на некоторое расстояние от Штирлица.

— Как это, не в твоей компетенции? А говорил, твоя новая контора гораздо круче КГБ?

— Понимаешь, когда тебя взяли, никто же не знал, что ты — Штирлиц. А теперь ты стал строго секретной информацией. Тебя уже никогда не выпустят отсюда, так что привыкай… Это дело государственной важности.

— Борман, сволочь! Где благодарность? Я выполнил уже около тридцати самых важных государственных заданий!

— Ну и что! — отмахнулся Борман. — Я бы и сам их выполнил, если бы мне их поручили!

— Ну, знаешь ли! — Штирлиц обидчиво отвернулся от Бормана, но тут же решил, что обижаться рано, надо выманить из бывшего партайгеноссе побольше информации. — Постой, я что-то не понял, а в чем заключается секретный проект? Я о нем ничего не знаю, меня можно смело выпускать.

— Ты сам — часть секретного проекта «Вторая молодость», — объяснил Борман.

— Ничего не понимаю, это как-то связано с партийными миллионами за границей? — осторожно спросил Штирлиц.

— Да нет, при чем здесь партийные миллионы?

— Ким Ир Сен?

— Какой в задницу Ким Ир Сен? Он уже давно забыл про тебя из-за склероза. Хватит тебе, Штирлиц, на кофейной гуще гадить! Если хочешь знать о проекте «Вторая молодость», я тебе все расскажу, хотя тебе это не пригодится.

Борман присел на стул.

— Вот представь себе, человек трудится в поте лица всю жизнь, идет-идет по служебной лестнице, спотыкается, скатывается вниз, поднимается снова и вот — становится Генсеком. Потом он работает-работает и вдруг умирает от старости! Разве это справедливо? Сколько людей мы из-за этого потеряли! Поэтому нашему секретному отделению ГКЧБ было поручено заняться проблемой омолаживания: вставляешь в Генсека капсулу «Второй молодости», и он спокойненько работает дальше.

— Тем более, что в любой момент можно нажать на кнопку и убрать Генсека, если он станет делать что-то не так, верно? — обронил Штирлиц.