Похождения штандартенфюрера CC фон Штирлица

Бегемотов Нестор Онуфриевич

— Смотри, классно чувак под бундеса косит!

— Ну, блин, круто! Почти как Кинчев!

— Валите отсюда, уроды, — отозвался Айсман. — Мы фронтовики, вместе служили…

— Ясный пень, — отозвались молодцы, вспоминая присказку литературного Штирлица. — Ширнуться не хотите?

— Здоровье не позволяет.

Панки отошли по своим загадочным делам.

— Айсман, ты эсэсовскую форму хоть на ночь снимаешь? — пожурил товарища Штирлиц.

— Только, когда сплю один, — ответил Айсман. — Получил твою телеграмму и сразу к тебе приехал.

Без тебя было так скучно. Жалко, ты с нами в Корее не остался, там были такие классные телки…

Штирлиц улыбнулся. Айсман был уже стар, почти как он до операции, но мысли старого фашиста текли все в том же направлении.

— Будешь на меня работать? — спросил русский разведчик.

— На КГБ или на ГРУ?

— На меня лично.

— Нет вопросов! Ясный пень! — радостно воскликнул Айсман. — Где я буду жить?

— Пока в зоопарке. Я сам сейчас там живу.

— В клетке?

— Нет, в дирекции.

— О! Ты стал директором зоопарка? Отличное прикрытие для агента.

— Не волнуйся, скоро снимем офис, переедем туда.

Теперь в дирекции пастора Шлага жили четверо.

Айсман профессионально наладил обмен долларов на рубли.

— Встретил одного бородатого в переулке, дал хороший курс! — рассказывал Айсман, выкладывая на стол тяжелый сверток с упаковками русских рублей. — Я все пересчитал, не волнуйся…

— Минус десять тысяч долларов, — прошепелявил Плейшнер. Теперь все траты профессор записывал в записную книжку. «Веду бухгалтерию», — объяснял он.

— Минус не надо, этот урод захотел меня «кинуть», подсунул «куклу», — Айсман с удовольствием употреблял новые для него слова. — Я его догнал, дал в рыло, отобрал и «деревянные», и «капусту».

Вскоре Айсман обменял по еще более выгодному курсу сразу полчемодана валюты, и партнеры задумались, что теперь делать дальше. В принципе, оставалось только следить за профессором Плейшнером, который работал в поте лица, официально регистрируя фирму «ШРУ». Именно так Штирлиц решил назвать свою шпионскую фирму, вспомнив однажды, как беззубый Плейшнер сравнил его с ЦРУ. Название Исаеву понравилось. Во-первых, звучит красиво, как и должно звучать приличное разведывательное управление, во-вторых, начинается на букву «Ш», как фамилия Штирлица и слово «штандартенфюрер».

В свободное время профессор Плейшнер занимался спортом, чтобы держать себя в форме. В основном, он ходил на лыжах, которые ему подарил пастор Шлаг. Витая в облаках бухгалтерии, профессор даже не замечал, что на улице стоит весна и снег давно уже стаял.

Через две недели умный Плейшнер, раздавая во все стороны взятки, зарегистрировал фирму ШРУ и снял в доме на улице Никольской, что возле самого ГУМа и Красной площади, целый этаж под офис новой секретной службы. Для Штирлица наняли красивую секретаршу по имени Светлана, и работа началась!

ГЛАВА 8. ГЛАВНЫЙ АНАЛИТИК ЧАСТНОГО АГЕНСТВА ШРУ

Однажды, когда на улице светило солнце и чирикали

птички, на этаже агентства ШРУ появился человек в костюме хорошего покроя. Он шел по коридору, заложив руки за спину, и вслух читал таблички. Чернокожий мужчина нес за ним объемный черный кожаный чемодан.

Возле двери с табличкой «Босс», человек остановился и вежливо постучал.

— Занято! — донеслось из-за двери.

— Здравствуй, Штирлиц, — сказал вошедший, открывая дверь.

— Мюллер? — не поверил своим глазам русский разведчик.

Они обнялись.

— Какие судьбами?

— Приехал специально к тебе, — ответил Мюллер.

— Ты классно выглядишь! — восхитился Штирлиц. — Прямо как в сорок пятом!

— Это «вторая молодость», — сообщил Мюллер.

— Как! И ты?

— Встретил, понимаешь, Бормана. Он мне все рассказал. И о тебе, и о таблетках. Когда ты бежал из их секретной лаборатории, то случайно убил их главного хирурга. А поскольку этот хирург никаких записок не вел, то его опыты больше никто повторить не смог. Остался только чемодан таблеток «второй молодости», которые доктор успел сделать. Осознав всю бесперспективность дальнейшей работы в этой лаборатории, Борман сбежал и прихватил с собой все таблетки. Сам омолодился и меня омолодил.

— Что это он так раздобрился?

— Это интересный вопрос. Понимаешь ли, Штирлиц, за ним теперь гоняется вся эта таблеточная мафия. Он просит у тебя защиты и политического убежища.

— Этот гнусный ублюдок? Предатель Родины и меня лично? Нет!

— За защиту он готов отдать тебе чемодан со «второй молодостью».

Штирлиц задумался. С такой кучей таблеток можно было омолодить всех своих людей — и Айсмана, и Плейшнера со Шлагом. Да, полезные таблеточки. Ради таких можно было бы потерпеть и Бормана.

— Ну, ладно, — согласился Штирлиц. — Пусть приходит, гад. Прощаю его только потому, что ты просишь. Пиво будешь?

— Сначала работа, — мягко ответил Мюллер. — Пойдем, присмотрим для меня кабинет.

Они вышли в коридор.

— Сколько у тебя комнат?

— Шесть, — ответил Штирлиц.

Мюллер заглянул в одну из дверей.

— Это туалет, — сообщил он с упреком и направился дальше. — Во! Здесь я и буду!

Штирлиц подошел к другу детства.

— А где для меня секретарша? Пусть она кое-что запишет…

— Секретарши для тебя пока нет. Секретарша у нас одна — моя.

— Давай свою. Ты же знаешь, я по-русски писать не умею.

— Света! — позвал Штирлиц.

Из одной из комнат вышла фигуристая блондинка. Мюллер осмотрел ее с ног до головы и одобрительно кивнул.

— Пишите, девушка. Вот здесь надо поставить рабочий стол с закрывающимися на ключ ящиками, за ним я буду заниматься делопроизводством. Сюда надо поставить пустые закрытые стеллажи, в них будут стоять мои досье. Кожаный диван для отдыха для меня — вон в тот угол, три мягких кресла — здесь, сейф поставим у окна, камин…