Похождения штандартенфюрера CC фон Штирлица
Шрифт:
— А говорили, у русских нет секса, — пробурчал Джек Клигенс, расстегивая ширинку.
Неожиданно к девушкам подошел Штирлиц, снимая на ходу портупею с маузером. Девушки взвизгнули от восторга и бросились ему на шею. Американский агент открыл от изумления рот и застыл с расстегнутой ширинкой. Это был тот самый Штирлиц!
— Вот он, компромат! — Агент бросился к видеомагнитофону и вынул кассету, но остановился в задумчивости. — Интересно, считается это у них компроматом или нет? А вдруг это дезинформация, специально подброшенная
Джек Клигенс задумался. Жены у Штирлица нет, не пошантажируешь. На работе тоже ничем навредить нельзя, Штирлиц сам себе босс.
Но зато в голове американского агента созрел почти гениальный план. Следя за Штирлицем, Джек обнаружил Бормана, тот скрывался в подвале ШРУ, изредка выбираясь на прогулку по Красной площади и в ГУМ за продуктами питания и свежими носками. Насколько было известно Клигенсу, Борман что-то украл у секретной организации ГКЧБ, и теперь те разыскивали его по всему миру, чтобы пристрелить, как последнего музыканта. В отличие от Штирлица Бормана можно было пошантажировать!
— Надо украсть его досье! — решил Клигенс. — Борман будет работать на меня!
Агент хлопнул себя ладонью по лбу, сделал один короткий звонок по телефону и снова поставил видеокассету. После Штирлица на экране, как и обещал мужик из подворотни, были ослики, негры, гомосеки в военной форме на танках и портрет бывшего Генерального секретаря.
ГЛАВА 13. МЮЛЛЕР ВОЗИТСЯ С СЕЙФОМ
Штирлиц поднялся в свой офис, прошел в приемную к Мюллеру и внимательно осмотрелся. Вся мебель была на месте, дорогой электрический чайник кипел на столе, новые занавески, купленные недавно Светланой, пестрели розочками. Но что-то Штирлица все же насторожило…
И действительно! Секретарша Мюллера Светлана взасос целовалась с Айсманом. При этом они так увлеклись, что совсем не замечали своего босса. «А если бы вошел Мюллер?» — подумал Штирлиц.
— Эй, Айсман! — крикнул разведчик на ухо своему сотруднику. — Ты «Ниссан» починил?
— Починил, — ответил Айсман, отстраняясь от девушки. Девушка начала смущенно застегивать блузку.
— Секретаршу Мюллера вижу, а где же он сам? — поинтересовался Штирлиц.
— С Мюллером вышло приключение, — печально молвил Айсман. — Он отравился «Роялем».
— На хрена было клавиши грызть? Рояль покрыт лаком, лак — ядовитый, это даже ребенок знает!
— Да нет, Штирлиц, спиртом он отравился, — поправил его Айсман. — Помнишь, мы за одну услугу получили в водочном магазине! Такие иностранные литровые бутылки.
— Самогонку надо пить! — буркнул Штирлиц. — Аристократ хренов!
— Я ему то же самое сказал, но он ничего не ответил, — сказал Айсман. — Он как-то болезненно переживал свое отравление. Каждые десять минут бегал в сортир, сметая все, что оказывалось на его пути. Кстати, ты знаешь, что у нас в подвале прячется Борман.
— Знаю. А Саида
— Нет, он наверно за Мюллером ухаживает. Да, повезло человеку с этим негром… Штирлиц, почему ему всегда везет с сотрудниками? Все на него готовы работать. Почему на меня никто не работает?
Штирлиц развалился в одном из кресел.
— Айсман, я давно хотел тебя спросить, а смог бы ты за пятьсот тысяч пристрелить бродячего музыканта?
— Какого еще музыканта?
— Ну, такого грязного, нечесаного, панка какого-нибудь…
— Почему бы и нет? — удивился Айсман. — Я таких и бесплатно могу пристрелить. И даже зарезать, чтобы патроны не тратить. И даже руками задушить, чтобы нож не пачкать.
— А за двести тысяч — калеку, смог бы?
— Ну, ясно. Ему, калеке, одно облегчение.
— А за десять тысяч — адвоката?
— Нет вопросов! — ответил Айсман. — Адвоката — святое дело! Вот помню еще до войны в Мадриде… А почему ты меня об этом спрашиваешь?
— Это тест такой. Я тут недавно Мюллера тестировал, так он сказал, что ни по кому стрелять не станет.
— К врачу ему надо, — отмахнулся Айсман беззаботно.
— Может быть. А может, именно поэтому никто на тебя не работает, ты же всю грязную работу готов сам сделать.
— Я не люблю стирать свои грязные носки, — виновато сознался Айсман.
В приемную Мюллера зашли Наташа и сам Мюллер с посеревшим лицом.
— Добрый день, партнеры! — поздоровался бывший шеф гестапо. — Негритоса моего не видели?
— Нет. Как твое пищевое отравление?
— Ерунда! Двадцать раз в туалет сбегал, и все прошло. Саид вот куда-то пропал…
— Замерз, наверно, — предположил Штирлиц. — Уехал на родину греться.
— Эх, — вздохнул Мюллер. — Ни на кого нельзя положиться.
— Зато на всех можно положить! — всхрапнул Айсман.
— Айсман, вы — пошляк! — бросил Мюллер. — Сердце что-то пошаливает. Возьму почитать что-нибудь из сейфа.
Мюллер пошел открывать свой сейф.
— Что новенького? — поинтересовался Штирлиц у Наташи.
— Говорят, что надо будет «закрепить тенденцию к стабилизации понижения инфляции», — процитировала Наташа.
— Это хорошо?
— Наверно. Доллар будет расти, а рубль падать.
— Это тоже хорошо?
— Конечно! Мы же храним доллары! — объяснила девушка.
— Нет, пусть лучше наоборот: рубль растет, а доллар падает. Я — патриот, — пояснил Штирлиц.
— Ладно, — хохотнула секретарша, — я им передам по факсу.
Штирлиц насупился.
— Наташа, от тебя я такого не ожидал…
Еще во время войны, работая в гестапо, Мюллер придумал для себя две заповеди, от которых никогда не отступался: «Не лезь со своим уставом в чужой монастырь через колючую проволоку» и «Не изобретай велосипед, если не сможешь его продать». Этого было вполне достаточно для всех случаев жизни. Мюллер никогда не жалел о том, что не придумал что-нибудь еще.