Похождения в Париже
Шрифт:
— Может, нам подождать где-то еще, — предложил я. — Скажем, в вашем автомобиле.
— Из «Ягуара» мы не сможем ее увидеть.
— И она не сможет увидеть нас.
Фармер цокнул языком и покачал головой. Уже собрался вновь достать часы, но я перехватил его руку.
— Вы смотрели, который час, тридцать секунд назад.
Фармер пожал плечами. Положил руки на колени, пальцы принялись выбивать барабанную дробь. Я посмотрел на Викторию, натянуто ей улыбнулся. Вновь перевел взгляд на Пьера.
Он как раз повернулся, посмотрел на белую, похожую на тент конструкцию, подвешенную на металлических тросах внутри Арки.
И вот тут Пьер поднес руку к глазам и уставился на меня. Он принял не самое удачное решение, но от меня это не зависело. Не мог же я сказать ему, чтобы он отвернулся, — в конце концов никто не снабдил его (и меня тоже) радиопередатчиком. Он стоял, пытаясь поймать мой взгляд. Я же уставился в землю. И поклялся, что никогда больше не буду иметь с ним дела, даже если мне удастся выйти сухим из воды.
Раздались крики, я поднял голову и увидел, что скейтбордисты окружили Пьера и носятся, все теснее сжимая круг. Потом один резко свернул и поехал прямо на Пьера. На мгновение я подумал, что он хочет выхватить картину. Но нет, вместо этого подросток обхватил Пьера за талию, словно неумелый карманник, оттолкнулся от него и помчался прочь. Его дружки последовали за ним. Я подумал, что Пьера лишили бумажника, но тут же увидел, как он разворачивает листок бумаги. Затем Пьер поднял голову, вновь встретился со мной взглядом, повернулся и начал подниматься по ступеням к стеклянным лифтам.
Она находилась наверху, где же еще? И, если смотрела вниз, то наверняка видела полицейских на крышах и, возможно, нас тоже.
— Что он делает? — спросила Виктория.
— Они сунули ему записку. Вы это видели? — я повернулся к Фармеру.
— Вы же предложили мне убрать бинокль.
— Но вы видите, что она сделала? Изменила место встречи.
— Или ваш друг покидает нас.
— Вы сошли с ума. Неужели вы думаете, что он попытается улететь от нас с крыши Арки?
— А вы думаете, что она попытается?
Я вскочил со скамьи и помчался за Пьером.
— Вы ставите все под угрозу, — крикнул Фармер. — И винить будете только себя.
— По крайней мере я попытаюсь что-то сделать. Где ваши люди?
Впрочем, полицейские уже бежали ко мне слева. Мне пришло в голову, что, возможно, те, которые находились в кинокомплексе, получили инструкции на случай, если я попытаюсь удрать. В нормальных обстоятельствах я бы счел, что это перебор, но теперь
Я бежал со всех ног, надеясь добраться до ступеней раньше, чем полицейские перехватят меня. Мне это удалось, я взлетел по ступеням и побежал к лифтам. Не увидел ни очереди перед кассой, ни Пьера. Огляделся, но он как сквозь землю провалился. Не поднимался на лифте, не удалялся от Арки с другой ее стороны. Полицейские приближались. И тут я увидел Пьера. Он шел по вестибюлю левой части Арки, которую занимали правительственные учреждения. Я бросился за ним, проскочил вращающиеся двери. В вестибюле одинокая уборщица чистила мраморные плиты шумным, вибрирующим агрегатом. Уши уборщицы закрывали наушники, глаза были как стеклянные. Я прошел через турникет, расположенный рядом с пустующей регистрационной стойкой, и уткнулся в стальные двери двух лифтов. Индикаторы показывали, что кабины далеко от первого этажа. Слева была небольшая дверь, я распахнул ее в тот самый момент, когда полицейские появились в вестибюле.
По другую сторону двери оказался уходящий вверх лестничный пролет. Наверное, находясь в вестибюле, я мог найти какие-то другие продолжения, но поезд уже ушел. Я вновь посмотрел на дверь, которую только что захлопнул за собой, и увидел железный засов в верхней ее части. Тут же задвинул его, и в этот самый момент кто-то из полицейских ломанулся в дверь с другой стороны. Да так, что дерево в центре прогнулось. Последовала пауза, затем полицейский принялся барабанить в дверь кулаками и что-то кричать на французском. Я метнулся на лестницу и с ходу пробежал два пролета. Но на лестничной площадке после третьего остановился как вкопанный.
Пьер сидел на полу, прижимая правую руку к темному, блестящему пятну пониже левого плеча. Между пальцами руки торчала обтянутая резиной рукоятка ножа. Кровь толчками перехлестывала через пальцы, стекая по запястью. Он морщился, дыхание со свистом прорывалось сквозь сжатые зубы. Глаза сощурились, словно от боли он хотел их закрыть. Я сунул руку в карман, достал носовой платок. Сунул между его пальцев в рану. Материя сразу окрасилась красным. Подушечки моих пальцев тоже. Я подумал, что надо бы вытащить нож, но испугался, что сделаю только хуже. Вместо этого снял свитер с плеч Пьера и прижал к груди вокруг ножа.
Грохот внизу усиливался. Я слышал, как трещит дерево. Полиция усиливала напор, и сопротивление двери с каждой секундой слабело.
Я посмотрел на пол. Барсетка лежала у ног Пьера, картина исчезла.
— Она взяла картину? — спросил я.
Пьер кивнул, и я видел, что от этого движения боль усилилась.
— Куда она пошла?
Он указал наверх, вскинув подбородок.
— Полиция сейчас прибудет. — Я поднялся. — Они о тебе позаботятся. Оставайся с нами, хорошо?
Ответа ждать не стал, взялся за перила окровавленной рукой и рванул вверх. Миновал половину пролета, когда по доносящимся снизу звукам стало ясно, что дверь вышибли. Тяжелый топот говорил о том, что по лестнице поднимается армия. Я не сбавлял скорости, не обращая внимания на резь в горле и легких. Было у нее другое оружие, кроме ножа? Я не знал, а выяснить мог только одним способом. Добравшись до следующего этажа, я поднял голову и уловил какое-то движение двумя пролетами выше. Снизу уже доносились крики, от меня требовали остановиться. Я набрал полную грудь воздуха и продолжил подъем.