Поиграем со смертью?..
Шрифт:
— Нет, всего лишь жнецу, — саркастично ответила я, но мир уже застилал алый туман. Ненавижу, когда меня обвиняют в подобном. Что они знают о ведьмах? Что понимают в оккультизме? И какое право имеют обвинять меня в таких ужасных вещах?! Даже зная, что это лишь гадкая шутка, я не могу быть спокойна, не могу, не могу… Ненавижу!
— Пусти, — я не узнала свой голос. Чёрт, я сейчас сорвусь!
Вдох. Выдох. Закрыть глаза. Но как же мешает чужая потная ладонь на моей руке! Его пот, его микробы, его злость — это всё лишнее! Ненужное! Исчезни!
— Что ж ты вечно в чёрном ходишь, а? Траур по нам, сирым и убогим, тобою обыгранным?
— Пусти.
Алое, кроваво-алое море вокруг. Холод, звенящий холод в голосе. Ненависть, испепеляющая душу ненависть в груди. Если он исчезнет, исчезнет и его рука, его голос, его смрад, не дающий дышать. Убери от меня свои грязные лапы и никогда не смей говорить о Величайшем! Не смей называть меня ведьмой, а его — предателем!
— Да-да, ведь победителей не судят, даже если они побеждают нечестно, а, куколка? Пойди, принеси жертву своему идолу. Что там надо? Золото, фишки? Кровь?
— Если только твоя, — процедила я и сжала руки в кулаки.
Секунда, и я свободна. Выбраться из захвата просто, если уметь. Ещё одна, и мышцы сжимаются, как пружина, готовые к броску.
— Ай-яй-яй, тебя ни на секунду нельзя оставить одну! — знакомый ехидный голос, полный спокойствия и уверенности, разорвал мой алый мир. Звон в голове из набатного превратился в торжественный. На мой плотно сжатый кулак легла холодная, крепкая ладонь и сжала его ещё сильнее.
— Хочешь повестись на провокацию, Дина? Хочешь проиграть одному человеку после победы над многими? А может, решила повеселиться без меня с этим смертным? Тогда я вынужден обидеться — я тоже хочу посмеяться. Но ты ведь даже не улыбаешься. Ты просто не умеешь веселиться. Научить?
— Да, — пробормотала я и посмотрела на жнеца. Он улыбался как обычно, в его тоне не было ничего непривычного, а холодные пальцы на моей ладони были удивительно надёжными, сильными и успокаивали не меньше, чем полные ехидства, но верные слова.
— О, так ты сегодня не одна, куколка? С бойфрендом пришла? Или это твой «жнец», которому душу продала? — захихикал Грошев, и меня словно током тряхнуло. Ненавижу его!
— Душу продать не так уж просто, — с нескрываемой насмешкой ответил за меня Величайший. — Только удивительно сильному человеку такое по плечу. Спасибо за крайне лестную оценку в адрес моей подруги.
Я рассмеялась, правда, как-то нервно, и подумала, что Легендарный может кого угодно обломать по всем фронтам. Хотела бы я быть на него похожей… или нет. Нет, наверное, не хотела бы. Смотреть на то, как он сияет, и быть в тени этого света намного лучше. Потому что света без тени не бывает. А может, я просто думаю обо всяких глупостях?
— Вот, уже лучше. Хоть подобие веселья показалось, — обратился ко мне Гробовщик, ещё сильнее сжимая мою руку. — Со мной веселиться приятнее, не находишь?
— Ещё насколько! — кивнула я, а Грошев разразился своей обычной тирадой о том, что я никто и звать меня никак, а победы — лишь стечение обстоятельств. Не знаю, чем я его так бесила, но он всегда был склочным типом, и когда проигрывал, высказывал победителю разные гадости в такой форме, что и в суд за оскорбление не подать. Меня же одаряли куда более ядовитыми тирадами, но я обычно на провокацию не велась, потому
— Идём, нечего слушать проигравших, — не обращая внимания на Грошева, велел жнец. — Они всегда плачут над пролитым молоком, хотя сами не донесли кувшин до стола. А вот нам надо «донесённое до стола молоко» на деньги обменять — не дело заставлять организаторов пускать слюнки на твой выигрыш.
— Спасибо, — пробормотала я и, разжав наконец кулаки, осторожно взяла жнеца за руку.
— Спасибо на бутерброд не намажешь! — негромко рассмеялся Величайший и потащил меня прочь от пышущего злобой и чуть ли не плюющегося ядом неудачливого игрока.
— Тогда я приготовлю тебе завтра торт! — просияла я, предвкушая совмещение приятного с очень приятным — готовки с подарком Легендарному.
— Лучше печенья. Они умещаются в карманах.
— Как скажешь.
На душе становилось всё спокойнее, режим «Халк крушить» был выключен, мир принимал привычные очертания, и почему-то мне не хотелось никому дать в глаз — даже Грошеву. Наоборот, впервые в жизни после скандала на меня накатило умиротворение. Может, потому, что впервые кто-то за меня заступился? А может, потому, что впервые в такой момент кто-то меня поддержал? Или, может, просто потому, что рядом с Гробовщиком я злилась, только когда он сам провоцировал меня, да и то последнее время на доведение меня «до ручки» у него уходило очень много времени?.. Не знаю. Но почему-то, сжимая его ладонь, я чувствовала себя так, как никогда прежде. Защищённой. Даже от самой себя…
====== 28) Ва-банк ======
Комментарий к 28) Ва-банк *«Так много людей смотрят на тебя,
Но всё же никто не видит тебя такой, какой вижу тебя я.
Потому что я сижу вдали,
В тени твоего света...»
(Lacrimosa, «Der morgen danach». Перевод с немецкого)
«Leve fit, quod bene fertur onus».
«Груз становится лёгким, когда несёшь его с покорностью».
Ночь прошла спокойно и на удивление мирно — я заснула очень быстро, а проснулась в отличном настроении. Покинув номер, я на всех парусах помчалась вниз — на встречу с прекрасным в лице седовласого, давно умершего пенсионера.
Мы с Гробовщиком ещё вечером договорились встретиться в восемь утра в холле отеля, и потому я спешила, как могла, боясь опоздать. К счастью, не опоздала — знакомой фигуры в чёрном в вестибюле отеля не обнаружилось. Я прислонилась спиной к стене и подумала, что такие вот путешествия плохи ещё и отсутствием завтрака. Нет, конечно, можно было что-то заказать в номер или сходить в ресторан, но я не очень люблю стряпню профессиональных поваров. И дело не в том, что она невкусная, просто когда готовишь для толпы незнакомцев, это больше похоже на штамповку, а когда варишь самый простой суп для того, кто тебе дорог, вкладываешь в него душу, и простейшее блюдо становится безумно вкусным. А ещё я не люблю питаться в ресторанах и кафе, так как постоянно задумываюсь о том, из каких продуктов приготовлена еда, не поваляли ли её на полу перед подачей, не должна ли на кухню наведаться санинспекция… Короче говоря, я тот ещё паникер, когда речь заходит о качестве еды. Потому и предпочитаю готовить сама, причём избегая полуфабрикатов.