Поиграем?
Шрифт:
— Ешь. Не стесняйся, это тебе мое спасибо за укол, — сказать я ничего не успела. В следующий момент Зорин протягивает мне фотографию, на которой есть почти все сотрудники отделения.
— К кому бы ты пошла?
— Тамара Николаевна, — тычу в лицо старшей медсестры и тут же отправляю конфету в рот. Ну не могу я упустить такой шанс. — Она классная. Руки растут из нужного места, да и как человек — хорошая. Добрая.
— А эта? — указывает пальцем на молодую красотку.
— Это врач, а не медсестра. Я бы к ней не пошла.
— Почему? — ну, гулять так гулять.
— Она злая. Хамит частенько.
— Сука, короче.
— Типа того, — киваю как болванчик, разжевывая конфету. И только когда рядом сидящий мужчина открыто усмехнулся, до меня дошло с чем я только что согласилась. Капец.
Правда, я быстро об этом забываю, снова отправляя в рот конфету. Хорошо-то как. Много ли нужно человеку для счастья?
— А этот? — не унимается Зорин.
— Петр Алексеевич. Я бы вообще к нему ни с чем не пошла. Он, как бы сказать, покорректнее… не обладает нужными знаниями и умениями. На мой взгляд, конечно.
— Тупой, короче, — подытоживает Зорин. Ничего не отвечаю, тупо отправляю в рот седьмую по счету конфету.
В итоге все конфеты были благополучно мной съедены. И вместо того, чтобы решить, кому доверить драгоценную задницу, мы прошлись по всем работникам отделения.
— Спасибо, теперь у меня есть представление о том, с кем буду работать. Не ожидал такой честной оценки. Классно всех сдала. Умничка. Все, теперь беги на пост, — резко встает с дивана и все-таки открывает дверь.
И только когда я подошла к выходу до меня вдруг дошло.
— Подождите, вы дали мне сделать инъекцию для того, чтобы войти в доверие. Конфеты — для расслабления и отвлечения внимания. И все это с целью получить нужную вам информацию?
— Да, — как ни в чем не бывало произносит он. — Надо признать, это изначально было легко, учитывая, что ты меня боишься. А человеком, которым руководит страх — очень легко управлять. Подумай об этом на досуге.
— То есть вы намекаете на то, что мне не надо вас бояться?
— Конечно, надо. Только еще необходимо работать над своим лицом и не демонстрировать это мне так явно. Я же буду этим пользоваться.
— Спасибо, что сказали. Я поработаю сегодня ночью над своим лицом.
— Главное поработай так, чтобы не было вчерашнего марафета проститутки. Он тебе не идет.
— Знаете что?! — громче, чем надо произнесла я.
— Знаю. Тебе пора идти на пост. Работай, Евгения Михайловна.
Что я поняла за две недели работы с новым заведующим? Первое — он реально хороший врач, второе — он самый что ни на есть козел. Нет, не так — козлище. Козел Козелович. Кажется, это первый человек на моем пути, который делает все, чтобы не понравиться окружающим. В выражениях не стесняется. Жуткий трудоголик. Создалось ощущение, что он здесь живет. Я его откровенно боюсь. От таких людей никогда не знаешь, что ждать наверняка. Правда, не могу не признать, что с его появлением — все при делах. Студенты трясутся, но исправно выполняют то, что надо. Ординаторы наконец-то тоже не просиживают диваны. Но несмотря на то, что он ведет себя, мягко говоря,
— Сукин сын. Ну вот чего он такой? — задумчиво произносит Тамара Николаевна, тяжело вздыхая.
— Кто?
— Зорин.
— Какой? Сукин?
— Ой, Женя. Красивый, — усмехаюсь, отпивая чай. — Была б я на двадцать лет моложе… реально бы переспала с ним. Если бы надо было — изнасиловала.
— Тамара Николаевна, — укоризненно отмечаю я, а самой становится смешно. Но когда она достает из папки фотографию Зорина, становится не до смеха. — Вы что, влюбились?
— Да черт его знает. Но пожамкать его охота. Думаю, он везде крепышонок. А эти глаза…
Я настолько была поглощена происходящим, что вообще не замечала внешности этого мужчины. Я в принципе не обращаю внимания на мужчин. Но вынуждена признать, что Тамара Николаевна права. Если отбросить некую неприязнь к нему, вынуждена признать, что он красивый молодой мужчина. И глаза у него и вправду очень притягательные. Темные волосы и голубые глаза — это всегда красиво.
— Но не бывает так просто. Что-то с ним не то…
— Конечно, не то, в тридцать три года просто так заведующими не становятся. Наверняка, кто-то из родственников протолкнул.
— Тоже мне проблема. Даже если так, мало протолкнуть, Женя, надо еще и задержаться. Думаю, что жопа в другом.
— В чем?
— Наверное, у него писька маленькая.
— Немаленькая. Наверное, — быстро добавляю я. Не сказать, что я что-то там рассматривала, но… немаленькая.
— Девки ставки поставили. Кто первая затащит его в койку — получает пятьсот долларов.
— Офигеть.
— Ты можешь тоже поучаствовать. У тебя хоть шанс есть, в отличие от меня.
— Скажете тоже, бред какой-то.
— Чего это бред сразу? Ты молоденькая, красивее всяких там врачих, только веснушки надо припудрить, ну и глазки чуток подкрасить. Может, вообще замуж за него выйдешь. А что, многие врачи женятся на медсестрах.
— Не знала, что вы такая мечтательница. Думаю, такие как он вообще не женятся.
— Плохо думаешь. Учитывая, что он уже был женат. Значит и второй раз можно затащить.
— Кому надо — пусть и затаскивают, а мне — нет.
— Тамара Николаевна, как закончите трапезничать, подойдите, пожалуйста, в мой кабинет, — резко переводим взгляд на дверь. Сто лет будет жить.
— А я уже все, Алексей Викторович, — вскакивает с дивана, даже не допив чай.
— Приятного аппетита, — неожиданно произносит он, смотря на меня. А затем подмигивает. Кажется, это первый знак «внимания» в мою сторону за прошедшие две недели. Хорошо бы последний.
Выхожу из автобуса и, не смотря под ноги, бегу к нужному корпусу. Ненавижу опаздывать. Просто на дух не переношу. Вот что бывает, когда занимаешься несвойственной тебе ерундой. В этот раз — никаких экспериментов с одеждой. Привычная для меня черная водолазка и джинсы. Но над волосами и неброским макияжем я все же поработала.