Поиграй со мной
Шрифт:
— И что это я думаю, Гаррет?
— Э-э… — Это ловушка? — Ничего?
Она делает шаг ближе, потом еще один, пока я не оказываюсь прижатым к столешнице, «помогите» вертится у меня на кончике языка.
— Я думаю, вы с Солнышко солгали мне, когда сказали, что это было разово. Я думаю, вы дурачились какое-то время, возможно, с тех пор как она переехала в ваш дом. Довольно смело с твоей стороны, Андерсен. Не думала, что ты на это способен, ведь
— Заткнись, — шиплю я, переводя взгляд в гостиную, где Картер все еще занят видеоигрой.
— Знаешь, что еще я думаю? — Она наматывает завязки моей толстовки на свои кулаки, притягивая меня ближе. — Я думаю, что сейчас у тебя к ней есть чувства, и держу пари, этого ты не планировал.
Мой телефон жужжит у меня на груди, и когда я убираю его, снова светит это чертово солнце.
— Тебе лучше убираться отсюда. Солнышко зовет.
Я никогда так быстро не выбегал на улицу в холод и снег, подальше от Кары. Я начинаю пятиться с подъездной дорожки и подключаю телефон к динамикам, чтобы позвонить Дженни.
— Гаррет, — кричит она сдавленным голосом, как только звонок соединяется. — Ты мне нужен.
* * *
— Блять.
— Он убьет меня.
— Я имею в виду… — Я почесываю голову. — Все не так уж плохо. Самое главное, что ты в порядке.
Я окидываю Дженни взглядом по меньшей мере в десятый раз за последние три минуты. Мои руки исследовали каждый дюйм ее тела, проверяя, цела ли она. Она оказалась в порядке, если не считать ушиба на шее и царапин от пальцев на внутренней стороне ладони. Но ее растерянный взгляд говорит о том, что я не вижу повреждений, которые нельзя исправить с помощью бинтов.
— Гаррет, — кричит Дженни, указывая на передний бампер Мерседеса Картера. — Это ужасно! Посмотри на эту вмятину!
— Расскажи мне еще раз, что произошло.
— Было снежно и дорога обледенела, и у меня… у меня… у меня были проблемы со зрением. — Она проводит манжетами свитера по глазам, кожа вокруг них красная и воспаленная. — Я подъехала к знаку «Стоп» и попыталась затормозить, но колеса продолжали вращаться, а кто-то проезжал перекресток, и я подумала, что врежусь в него, а потом каким-то образом, в последнюю секунду, колеса повернулись, и я выехала на бордюр и врезалась в знак.
Я со вздохом мотаю головой.
— Жаль, что ты не позвонила мне, чтобы я забрал тебя. Ты могла пораниться, Дженни, или что еще хуже. Не стоит садиться за руль, когда ты расстроена, встревожена, и погода плохая.
Ее нижняя губа дрожит, руки прижаты к животу.
Поглаживая ладонью ее затылок, я притягиваю ее к себе и целую в лоб.
— Прости. Я просто разволновался. Рад, что ты в безопасности.
Волнение даже близко не описывает то, что я чувствовал двадцать минут назад. Я полетел домой, проскочив два красных знака светофора на пустых перекрестках, и когда я нашел ее плачущей на парковке, я чуть не задушил ее в своих объятиях. Ее ноги
Она отводит глаза
— Я больше не хочу водить машину, не по снегу.
— И тебе не обязательно это делать. Я буду забирать тебя, когда буду в городе.
Ее взгляд снова поднимается, широко раскрытые глаза благодарны, но настороженны.
— Правда?
— Конечно. Теперь весь вопрос в том… — Я присаживаюсь, осматривая вмятину на бампере. — Что мы будем с этим делать? — Я провожу подушечкой большого пальца по нижней губе, и когда мне в голову приходит идея, я не знаю, гений я или ненормальный. — Сходи за Индианой Боунс.
— Что?
— Индиана Боунс, — повторяю я, нажимая на вмятину. Она прогибается и отскакивает, и я вполне уверен, что это сработает. — Сходи за ним.
— Гаррет. Ты сейчас это не серьезно.
— О, еще как серьезно.
— Гаррет!
— Дженни. Иди. Возьми. Его.
С искаженным лицом и сжатыми кулаками она топает к лифту.
Она возвращается через несколько минут, прижимая к груди рюкзак, дико озираясь по сторонам.
— Принесла, — шепчет она. — Мы… эм… — Она показывает большим пальцем на мою машину. — Там?
Моя улыбка медленно расплывается, и когда она достигает мегаваттного уровня, я не в состоянии сдержать смех. Дженни хмурится, и я забираю у нее рюкзак, засовываю руку внутрь и достаю этого монстра.
Боже, эта штука чертовски массивная. Толстая. Жилистая. Твердая, но не слишком. Эта штука может нанести некоторый ущерб. Я покачиваю в руках, и Дженни ахает, бросается вперед, втискивая его между нами, когда она обнимает меня и прижимается своей грудью к моей.
Она рычит на мое хихиканье.
— Прекрати смеяться.
— Я только что понял, как мне повезло, что у меня все еще есть оба глаза.
— О Боже. Я ненавижу тебя. — Индиана Боунс начинает вибрировать между нами, и веки Дженни закрываются, когда она глубоко дышит через нос.
— Ты собиралась позволить мне трахнуть тебя этим на заднем сиденье моей машины?
— Что? — Она отстраняется от меня, хватает свой огромный фаллоимитатор, выключает его и ударяет им меня по плечу. — Конечно, нет.
— Угу.
Она наматывает косу на кулак.
— Так что же ты… — Ее рот приоткрывается, когда я опускаюсь на землю, а когда я прижимаю основание присоски к помятой стали, она ахает. — Гаррет!
Я посмеиваюсь над тем, как резиновый член висит там, покачиваясь, и я щелкаю головкой. Всасывание у этой штуки чертовски мощное, что имеет смысл, учитывая ее размер и вес. Я обхватываю его пальцами и упираюсь ногой в бампер, не сводя взгляда с Дженни. С улыбкой я быстро тяну Индиану Боунс.
Я заваливаюсь назад, и член летит вместе со мной, ударяя меня в подбородок. Визги Дженни эхом отражаются от стен, и мгновение спустя она оказывается на мне сверху.