Пока летит пуля
Шрифт:
– Не гони лошадей, Кертис. Что там с этим пальцем выяснилось?
По лицу Беннета скользнула чуть заметная усмешка. Он снова коснулся папки.
– Прежде всего ребята сообщили мне, что палец был отрезан у живого человека...
– Чей это палец?
Беннет вынул из папки еще одну страничку.
– Парня по имени Джозеф Ролинз, американского гражданина, родившегося в Айдахо, пятидесяти одного года. Вот уже много лет он трется около наемников в Европе и в Африке. В основном занимается вымогательством. Наши власти его разыскивают по обвинению в трех серьезных преступлениях, связанных с обманом
Он закрыл папку и положил ее в портфель. Потом Беннет взял со столика свой стакан с мартини, отпил приличный глоток, пристально взглянул на сенатора и снова спросил его:
– Так что же, Джим, все-таки происходит?
Сенатор поднялся с кресла, повернулся спиной к камину и сверху вниз взглянул на старого друга.
– Не спрашивай меня, Кертис. Еще не время. Когда наступит подходящий момент, я сам тебе расскажу все, что знаю.
Большой начальник из ФБР вздохнул.
– Джим, я тебе выложил всю эту информацию, во-первых, учитывая то положение, которое ты занимаешь, и во-вторых, потому что мы с тобой старые приятели. Я даже согласовал этот вопрос с директором, хотя это и было немного рискованно. Тем не менее он со мной согласился... Но, Джим, пойми, он ведь тоже мне вопросы задает. Что прикажешь ему отвечать?
Сенатор улыбнулся.
– Передай ему, что я очень ценю его отношение ко мне, и напомни об этом еще раз, когда в сенатской комиссии на голосование будет поставлен вопрос об очередном бюджете вашей службы.
Теперь улыбнулся Беннет.
– Будь по-твоему. Но мне-то, по-дружески, ты можешь хоть что-нибудь рассказать?
Сенатор покачал головой.
– Кертис, имей терпение. Я все тебе скажу, когда смогу.
Беннет тоже встал и протянул хозяину дома пустой стакан.
– Тогда по крайней мере налей мне еще мартини. Есть две вещи в твоей жизни, которые ты научился делать в совершенстве, - наливать мартини и крепко держать рот на замке.
Сенатор усмехнулся. Когда он смешивал мартини с виски и содовой для себя, Беннет спросил:
– Это ведь как-то связано с Хэрриот, я прав?
Сенатор взглянул на него, но ничего не ответил.
Беннет вздохнул.
– Джим, я прекрасно знаю, как ты ее любил и как много она значила в твоей жизни. Джордж Буш заявил, что Соединенные Штаты найдут способ призвать преступников к ответу. Но мы-то с тобой понимаем, что все это только благие пожелания. Кто бы ни подложил эту бомбу и как бы близко мы к ним ни подобрались, сделать что-то конкретное практически невозможно, пока они держат в Ливане американских заложников.
Сенатор молча передал Беннету стакан.
Беннет снова вздохнул.
– Тогда, Джим, мне остается только гадать. Я догадываюсь, что ты намерен действовать на собственный страх и риск. Надеюсь, что глупостей ты не совершишь.
– Ты считаешь меня глупцом?
Беннет медленно покачал головой.
– Конечно же, нет, Джим, но сильное горе иногда толкает людей на странные поступки.
Сенатор печально кивнул.
– Да, ты прав. Несколько недель назад я на самом деле сделал одну глупость. - Грэйнджер положил руку другу на плечо. - Но, Кертис, больше я на эту удочку не поймаюсь. Расскажи мне лучше, как продвигается расследование?
–
– Насколько я понимаю, сразу же после этого наш уважаемый президент вышлет на расправу с преступниками морских пехотинцев.
Сотрудник ФБР более чем красноречиво пожал плечами. Он допил свой мартини, взял портфель и сказал:
– Ну, пожалуй, мне пора.
Грэйнджер, однако, ненадолго его задержал.
– Подожди минутку, Кертис, - сказал он. - Ты ведь заядлый игрок в покер. Тебе когда-нибудь доводилось слышать, чтобы серьезные картежники говорили о каких-то подъемных?
Беннет выглядел озадаченным.
– Конечно, - сказал он, - но это выражение используют только профессиональные игроки в покер. Они ставят на кон все, что имеют, кроме одежды, причем ставки у всех одинаково высокие - сотни, а иногда и тысячи долларов. Проигравший, естественно, выбывает из игры. Говорят, что он продулся в пух и прах, имея в виду, что у него больше вообще ничего не осталось. Тогда все партнеры скидываются, кто сколько даст, чтобы оставить проигравшему хоть что-нибудь на пропитание. Это у них и называется "подъемные"... Ты что, Джим, покером заинтересовался?
Грэйнджер с улыбкой ответил:
– Может быть. Спасибо за все, Кертис. Я очень тебе обязан.
– Ерунда, - ответил Беннет. - Ты же знаешь, я всегда сделаю для тебя все, что в моих силах. - Он еще раз пристально взглянул сенатору в глаза и произнес: - Ты стал худеть, Джим, ешь, видно, мало. Давай-ка договоримся, что на той неделе встретимся у нас, а Мэри приготовит то, что ты любишь.
– Спасибо тебе большое за приглашение, я обязательно буду... Задержись только еще на минутку.
Беннет обернулся. Сенатор пребывал в глубокой задумчивости.
– Этот человек, Кризи, - после паузы спросил он, - если бы он чудом оказался жив, что бы ты мог мне о нем сказать?
Прежде чем ответить, Беннет с минуту размышлял.
– Должен тебе сказать, что как только ты вспомнил об этом малом, я тоже заинтересовался им. От французской "Сюртэ" я получил отчет о его деятельности в Иностранном легионе, от бельгийцев и англичан - о том, как он проявил себя в Африке, от ЦРУ - о его подвигах во Вьетнаме, Лаосе и Камбодже. В ближайшее время должен прийти ответ на мой запрос от итальянских спецслужб, они сообщат, чем он занимался в Италии накануне своей смерти если верить уважаемому профессору Сатте... Джим, я перешлю тебе все эти отчеты, а ты в свою очередь мне тоже пришлешь что-нибудь вроде небольшого разъяснения по поводу этого дела, чтобы я не чувствовал себя просто мальчиком на побегушках. До встречи на той неделе, Джим. Я позвоню.