Пока смерть не разлучит нас
Шрифт:
на ночь стену из подушек?
– Умоляю тебя, делис, – закатила мама глаза. - Твоя мать
была замужем за твоим отцом и прекрасно понимает, чем
занимаются взрослые люди по ночам.
– Спят! – в один голос воскликнули мы с Доаром.
– Именно, а я не могу заснуть, - немедленно выкрутилась она,
видимо, намекая, что негостеприимные хозяева всенепременно
обязаны озадачиться бессонницей гостьи. - Забыла пузырек со
снотворным и решила спрoсить у родной дoчери, не
прихватила ли она один из шкафчика у Руфи, когда сбегала из
дома.
– Нет.
– Очень недальновидно, Аделис, - покачала гoловой матушка.
–
эссы. Мужчины ведь никогда не верят в женские мигрени.
– Эсса Хилберт… – Доар откашлялся. - Почему вы говорите и
смотрите на меня?
Из шкафчика у Руфи я взяла только пузырек с
успокоительными каплями. бсолютно точно теперь нам с
Доаром не помешает принять это замечательное снадобье.
– Что ж,теплых снов, – пожелала она и добавила: – В доме
очень холодно. Напрасно вы пренебрегаете одеждами для са.
Дверь закрылась. В комнате стало очень тихо. Некоторое
время, совершенно ошарашенные нахальным вторжением
коварной мамаши со свечкой, мы с Доаром сидели на кровати
и пялились на шторы.
– Доар… – позвала я.
– Ты уже говорила, что тебе очень жаль, - заметил он.
– Честное слово, мне никогда не было так стыдно. Утром
мама уедет!
– Ты в это веришь? - с изрядной долей скепсиса уточнил
Доар.
– Нет, но говорят, если повторить желание десять раз, то оно
обязательнo сбудется.
– Давай просто придвинем к двери диван, - предложил он. -
Диван ее точно остановит.
Мы ограничились тем, что заблокировали ручку спинкой
стула. Бухнулись в кровать, но сон не шел. Я лежала в темноте,
прислушиваясь к дыханию Доара.
– О чем ты думаешь? - прошептала я.
– У меня почти полный комплект женатого человека:
супруга,теща, горгулья и ремонт.
– От горгульи мы избавились, - напомнила я.
– Угу, ловко ты придумала подарить ее Альдону, - хмыкнул
он и добавил: – Жаль,тещу Альдону не подаришь.
ГЛВА 8. Пока смерть не разлучит нас
– Я решила! – Мама припечатала ложку к столу. - Я остаюсь.
Гаэтан подавился яичком всмятку, Эрл выронил в соусник
ложку, расплескав жирные томатные кляксы по белоснежной
скатерти, у меня нервно дернулось веко, а на лице Доара на
мгновение мелькнуло выражение вселенской тоски. Похоже,
вoдворение тещи в особняке он воспринимал неизбежным
злом.
– Не радуйтесь, - добавила она, - ненадолго.
– На пару месяцев. Дольше не смогу – Руфь изведется.
Доар поперхнулся тэем и от греха подальше отставил чашку.
В голову мне пришла мысль написать Руфи и слезно
попросить, чтобы она потребовала от матушки немедленно
вернуться в Эсхард. Пусть, к примеру, соврет, что на наш дом
напали дикие горгульи или в погребе случился пожар. Но
лучше все сразу! Горгульи, мерзавки, устроили пожар в
погребе!
– Хотите попутешествовать по Риору? - с затаенной
надеждой спросил Доар.
– О чем вы, риат Гери? - фыркнула мама. - Я планирую
заняться организацией вашей свадьбы. Или вы с Аделис до
конца дней собираетеcь жить в грехе?
Однозначно в грехе нам жилось куда как веселее, чем с
брачными метками. И если Доар не догадывался, во что его
навязчиво пытались втянуть,то я уже спускалась в
демонический чертог, где деятельные мамаши готовили
венчальные церемонии дочерей, и возвращаться не
планировала. Светлые боги! Даже если меня потащат волоком,
вырвусь и сбегу! До сих пор не могу без содрогания
вспоминать месяцы после возвращения из академии, когда
матушка, как сорвавшаяся с цепи виверна, организовывала
брачную церемонию «по высшему разряду».
– Мама, какая свадьба для супругов в разводе?
– Достойная, - вкрадчиво объявила она.
– Для того чтобы опустить руки в венчальную миску и
произнести пару слов, свидетели не требуются, – хмуро
заметила я. – Поверь, мы проверяли.
– Адeлис, – своим особенным голосом, не терпящим
возраений, вымолвила она, - дочь,ты выходишь замуж в
первый раз.
– Вообще-то, в третий, - фыркнула я. – Или первые две
попытки не засчитываются, потому что провалились?
Доар закашлялся, пытаясь замаскировать смех. Мама в
ярости сощурилась и приподняла тарелку, но вовремя
вспомнила, что бить чужую пoсуду неприлично, а
чистокровные эссы никогда не позволят себе неприличных
поступков. Разве что вломиться среди ночи в спальню взрослой
дoчери, где она спит с мужчиной, и подержать свечку у
кровати. Однако тарелка тихонечко вернулась на место.
– Хорошо, – сдалась мама, - в таком случае, я помогу тебе
привести в порядок особняк и уеду. Что скажете, риат Гаэтан?