Пока смерть не соединит нас
Шрифт:
Вертоли расхохотался, Серван опустила глаза.
– Ему надо было выговориться? Брайтенбах, вы забыли, что работаете в жандармерии, а не в бюро социальной помощи или службе «SOS ищу друга»?
– Но…
– Замолчите! Будете говорить, когда я вам разрешу!
Он, похоже, немного успокоился и наконец предложил ей сесть.
– Я беспокоился за вас, – внезапно произнес он доверительно. – Спрашивал себя, куда вы могли деться…
– Мне очень жаль, но я об этом не подумала…
– День был долгим, – подвел итог Вертоли. – Теперь можете идти к себе.
– Спасибо,
И направилась к двери. Но прежде чем переступить порог, она обернулась:
– Могу я вам задать вопрос, шеф?
– Задавайте…
– Сегодня, во время допроса… Зачем вы его так унижали?
Вертоли поморщился, однако сохранил спокойствие:
– Я вас неприятно удивил?
– Немного…
– Вы же знаете, здесь, в маленьком городке, я поставлен во главе отделения жандармерии. И даже когда ко мне доставляют людей, которых я хорошо знаю, с кем я работаю, а это именно случай Венсана, я не могу позволить себе менять линию поведения. Он обязан был изложить мне свою версию ссоры в баре, так что я обошелся с ним так, как обошелся бы с любым другим допрашиваемым. Наши дружеские отношения и наши симпатии не должны вторгаться в работу, Серван. Я вел его допрос так, как допрашивал бы кого угодно. А если Лапаз не выдержал, то я за это не в ответе. И я не оценил поддержку, которую вы ему оказали. Извольте провести границу между вашей работой и вашей частной жизнью. Понятно, Серван?
– Да… Все поняла. Доброй ночи, шеф.
– Доброй ночи, Серван.
Глава 8
Сняв форму, Серван словно освободилась от сдавливавшего ее ошейника.
День, проведенный в дежурке жандармерии, прошел на удивление скучно: она ощущала себя манекеном, посаженным перед окошечком для украшения помещения. Где обещанные приключения? Никакого выброса адреналина, скорее уж капли валиума в стаканчик…
Проверив автоответчик, она не нашла ни одного сообщения. Прошла в ванную и полчаса стояла под душем, прежде чем упасть на кровать. Прикрыв веки, с сигаретой в руке, она задремала, убаюканная песней Ланса, горной речки, протекавшей неподалеку от жандармерии; напоенная таянием снегов, она спешила слиться с Вердоном в бурном объятии.
Нарастающая тоска, рутина чувств.
Она загасила сигарету, схватила телефон.
Кому я могу позвонить? Маме? Я вчера ей звонила… Брату? В это время он еще не вернулся домой. Кому тогда?
В конце концов она отложила телефон и постепенно погрузилась в праздную дремоту. Три громких удара в дверь заставили ее встрепенуться.
– Брайтенбах! Откройте!
Узнав голос старшего сержанта, она быстро натянула футболку и джинсы. В коридоре она увидела своего непосредственного начальника.
– Надевайте тактическую форму! – приказал Кристиан Лебрен. – Мы отправляемся…
– Куда?
– Поторопитесь!
Он был уже далеко, и она не стала пытаться узнать больше. Быстро одевшись, она выбежала в коридор, ведущий на парковку, где три машины ждали только ее. Она вскочила в первый же джип, где за рулем
Семь часов вечера, солнце, клонившееся к закату, заливало вершины оранжевым светом, и Серван залюбовалась горами.
– Куда мы едем, старший аджюдан? – спросила она.
– Нас вызвал Жюльен Мансони: рация одного из его смотрителей не отвечает… Смотритель совершал обход и обещал вернуться несколько часов назад. Надо попытаться отыскать его до наступления темноты. Его жена подняла тревогу: она сказала, что сегодня он обещал прийти пораньше… У него была назначена встреча с учителем сына, но он не пришел в школу.
– Думаете, с ним случилось несчастье?
– Я ничего не думаю, бригадир. Мы делаем нашу работу, и все. Смотрители уже ведут поиски… Они на месте, вместе с Лапазом.
После потасовки в баре, случившейся две недели назад, она больше не видела Венсана. Но предпочла бы встретиться с ним при иных обстоятельствах.
– А кто этот смотритель? – снова задала она вопрос.
– Пьер Кристиани.
Серван закурила и предложила сигарету Жюльену Мансони; он взял, даже не подумав сказать ей «спасибо».
Вместе с группой она вернулась к месту сбора: ни малейшего следа пропавшего человека. Ночь полностью вступила в свои права, и только резкий свет половинки луны сверкал сквозь вершины лиственниц. Вернулись жандармы и оба смотрителя, Седрик и Батист. Не было только Венсана.
Все молчали; их необычное собрание во мраке дикого леса напоминало церемонию прощания с усопшим.
– Я позвоню Наде, – произнес Жюльен Мансони. – Надо сказать ей, что на сегодняшний вечер поиски ничего не дали…
Он отошел от группы, чтобы выполнить свою деликатную миссию, но тут вдалеке заблестел свет; факел двигался прямо на них, и все снова обрели надежду.
– Это наверняка Венсан, – промолвил Батист.
Действительно, это был проводник. Не задавая лишних вопросов, в гнетущей тишине он обменялся несколькими рукопожатиями; и так понятно, что Пьера не нашли.
– Останавливаем поиски, – подвел итог Вертоли. – И возобновим их на рассвете.
– Я продолжу, – возразил Венсан.
– Я тоже, – добавил Жюльен Мансони.
– Но вокруг непроглядная темень! – воскликнул аджюдан. – Какого черта, ведь это ни к чему не приведет!
Он был прав, но оба мужчины стояли на своем: они не могут бросить друга в такую убийственно холодную ночь.
– Что ни говори, но сейчас ни черта не видно, – урезонивал их Батист, – и полный риск навернуться в пропасть…
– Все расходятся по домам, – повторил Вертоли. – Встречаемся здесь же в половине шестого. Я вызову на помощь вертолет…
В конце концов после некоторых колебаний оба упрямца согласились последовать совету Батиста. Вереница машин проследовала к Аллосу, а Венсан свернул к Шоми. Припарковав пикап перед фермой Кристиани, он трижды постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел.
Надя, выбежавшая ему навстречу, так и застыла в коридоре. Она боялась услышать новость, какую он сейчас сообщит ей.