Пока смерть не заберет меня
Шрифт:
Уже выйдя из дома, я обнаружил в телефоне три пропущенных звонка: один от Мэвис и два от Кристиана. Не удивлюсь, если Мэвис уж поделилась с Кристианом впечатлениями прошлой ночи, и теперь они совместно за меня тревожились… Тьфу ты, черт, что за дурацкие мысли в голову лезут.
Наверное, стоило бы позвонить Кристиану и посоветоваться с ним. Но я не стал. Пора уже самому, что ли, принимать решения. Позвоню позже, когда станет окончательно ясно, кто я и что я теперь. С Мэвис я решил объясниться тоже после встречи с Аланом… если это вообще имеет какой-то смысл. Я сказал ей
В вагоне метро я думал о Мэвис и не испытывал никакой радости, одну только горечь. Из темного стекла напротив угрюмо глядело мое отражение — некто худой, мрачный, и в черном с головы до пят — ну чисто галчонок. Аврора держалась поблизости, но не пыталась взять меня за руку и повиснуть на ней, как делала обычно, только то и дело с озабоченной гримаской заглядывала мне в лицо и жалобно выпячивала губки.
Глава 2
Freedom is only a hallucination
That waits at the edge of the places you go when you dream…
–
Свобода — всего лишь мираж,
Что поджидает нас на краю тех земель, где мы бываем во сне…
Когда мы подошли к центральным воротам парка, на улицах уже давным-давно горели фонари. Этой зимой было мало снега, асфальт и газоны были черными и мокрыми, и ночь казалась особенно темной, несмотря на то, что небо горело заревом от множества электрических огней. Небо горело, но внизу было темно. Правда, темноты я давно уже не боялся, привыкнув жить в ней.
Фонтаны, разумеется, не работали. Площадь вокруг них была пуста, и только под фонарем стоял невысокий человек в темной куртке с поднятым воротником. Я сразу узнал Алана. Он стоял ко мне боком, и был ясно виден его резкий и четкий, словно вырезанный из железа, профиль. Пока мы с Авророй не подошли вплотную, Алан даже не шевельнулся. И лишь когда я остановился в двух шагах от него, он повернул голову. Мне стоило некоторых усилий поднять взгляд и встретиться с ним глазами.
Сегодня он был бледноват, это было видно даже при электрическом желтом свете; но и я выглядел не лучше. Мы молча смотрели друг на друга, и я не чувствовал его присутствия в своей голове. Я вдруг понял, что впервые мы встретились как равные. Но — как не слишком доброжелательно настроенные друг к другу равные. Вдруг Алан сделал долгий выдох — оказывается, до того он стоял, задержав дыхание. Ну и ну.
— Вы один или со своей свитой? — спросил я.
Алан слегка вздернул брови:
— Один. А ты чего ждал?
Я пожал плечами. Никто не мог помешать ему прихватить с собой парочку верных церберов, которых он обычно присылал за мной, если я отказывался по своей воле явиться на его зов.
— Что вам нужно?
— Для начала — пускай-ка Аврора прогуляется во-он туда, и подождет меня на той аллее.
Аврора проследила его жест и зябко передернула плечами. Тащиться
— Пусть она лучше едет домой.
— Поедем вместе, — сказал Алан.
— Отпустите ее, к чему мелочиться?
— Уж не желаешь ли ты бросить мне вызов? — спокойно спросил Алан.
Не успел я даже придумать, что на это ответить, как Аврора крикнула, спиной пятясь от нас в направлении указанной аллеи:
— Не надо! Я уже ухожу. Все нормально, Илэр, я подожду. Не спорь.
Еще час назад она хотела, чтобы я «забрал» ее у Алана, а теперь, увидев нас вместе, почему-то передумала. Испугалась?
Пока Аврора не отошла достаточно далеко, чтобы перестать нас слышать — учитывая, что она была хоть и слабым, но все-таки вампиром, это было довольно приличное расстояние, — мы молчали. Алан все смотрел и смотрел на меня, это было неприятно, но я не говорил ничего. Ему нужно, пусть он и говорит.
Он и сказал, усмехнувшись краем рта, тихо и с каким-то намеком на интимность:
— Здорово вчера получилось, верно? Я уж и не надеялся, что у меня что-то выйдет.
— Получилось что?
— Довести тебя до бешенства, — он уже откровенно ухмылялся, но лицо его не выражало ни веселья, ни даже привычного дружелюбия.
Я уставился на него, соображая:
— Так вы специально меня провоцировали?
— Ага. И твоя подружка очень мне помогла. Надо было познакомиться с ней раньше.
Все равно я ничего не понимал.
— Вы меня все это время провоцировали! Зачем?
— Чтобы высвободить твою силу, мой мальчик.
— Я не ваш мальчик, — сказал я сквозь зубы, и Алан засмеялся.
Теперь я кое-что понял. Я был удивлен, но не слишком, поскольку помнил, что Кристиан говорил о способах «воспитания» носферату. Но я не понимал, зачем Алану нужно было, чтобы я освободился. Об этом я собирался спросить, но позже. Что до мотивов Алана, почему-то я поверил ему сразу.
— Ну и способ вы выбрали, — сказал я с отвращением. — Вы еще больший извращенец, чем я думал.
— Думай обо мне, что хочешь, — ответил Алан. — Но другого такого же эффективного способа я не знаю. Если бы я отпустил тебя, не доведя дело до конца, не прошло бы недели, и тебя подобрал бы новый хозяин.
Мне совсем не понравилось слово «подобрал», но я проглотил его и спросил мрачно:
— Вас в свое время так же прессовали?
— Хуже. Когда я был молод, методы были… жестче.
— Насколько жестче? — не удержался я.
Он посмотрел на меня вдруг потерявшими всякое выражение, пустыми глазами. И голос его тоже был пуст:
— Не думаю, что ты действительно хочешь это знать.
Отчего-то меня передернуло. Чтобы скрыть это, я отвернулся и сказал:
— Вы могли хотя бы Кристиану сказать, зачем это все.
— Ты думаешь, он не знал?
Ну да, конечно, чего это я.
— Ну а зачем вам понадобилось высвобождать мою силу? Не проще было бы оставить меня рядовым… миньоном?
Алан чуть улыбнулся, и глаза его снова ожили.
— Во-первых, ты сам этого не захотел. Если бы ты не начал сопротивляться, когда я испортил твой роман с Авророй, ничего не было бы. Ты мог принять меня, признать хозяином, но коли начал брыкаться, делать нечего. Нужно было дожимать тебя… так или иначе.