Пока смерть не заберет меня
Шрифт:
Отец встречал ее на вокзале. Соскочив с подножки на платформу и приняв у проводника чемодан, Агни тут же увидела его: в толпе встречающих его высокая осанистая фигура сразу бросалась в глаза, словно вокруг никого, кроме него, не было. Он стоял, прикрыв глаза, то ли погруженный в дремоту, то ли созерцая что-то внутри себя, но едва Агни на него посмотрела, ресницы его поднялись, и из-под них сверкнуло ясной синевой. Агни даже опешила: не помнила она у него таких глаз. И такого лица тоже не помнила… Кристиан выглядел молодо и свежо настолько, насколько никак не мог выглядеть пятидесятилетний мужчина,
— Здравствуй, девочка моя, — проговорил Кристиан чуть дрогнувшим голосом. Агни глубоко вздохнула, немного отодвинулась и посмотрела ему в лицо.
— Ты сделал пластическую операцию? — спросила она.
Вопрос был дикий, она сама признала это в то же мгновение, но отец, казалось, ничуть не удивился. Он посмотрел на нее долгим взглядом и ответил:
— Нет.
И это короткое слово явно заключало в себе какой-то тайный смысл, недоступный Агни.
— Но ты выглядишь просто замечательно, пап! — ей бы радоваться моложавости отца, но она ощутила лишь тревогу. — В чем дело? Ты раздобыл какой-то чудесный гомеопатический препарат? Или принимаешь ванны из крови девственниц? Или, может быть, попросту влюбился?
Кристиан отпустил ее, взялся за ручку чемодана и покатил его за собой, без труда уворачиваясь от столкновений в густой толпе.
— Пожалуй, кровь девственниц ближе всего к истине, — проговорил он с какой-то затаенной горечью, которая встревожила Агни еще сильнее. Однако же она не могла воспринять этот ответ иначе как шутку.
С другой стороны… чем дольше она смотрела на отца, тем сильнее поднималась в ней тревога. Изменения не ограничивались одной только неожиданно возвратившейся молодостью. Агни помнила, каким ровным и спокойным в обращении был отец, каким он был приветливым со всеми без исключения. А теперь он стал какой-то холодный и… тяжелый. Властный. Это особенно подчеркивала непривычно жесткая складка его плотно сжатых губ.
— Папа, — позвала Агни, — что с тобой?
Он посмотрел на нее и не ответил.
Отцовский «шевроле» ждал их на площади перед вокзалом. Кристиан убрал чемодан в багажник и пригласил Агни садиться.
— Симпатичная машина, — сказала она.
— Спасибо, — кивнул отец. — Мама знает, что ты вернулась?
— Нет, — насупилась Агни. — Скажи ты, если хочешь. Я с ней разговаривать не буду.
К ее удивлению, он даже не стал упрекать ее в неуважительном отношении к матери.
Несколько минут они ехали в молчании. Потом Агни сделала еще одну попытку растормошить отца, решив, что в таком состоянии он ей совершенно не нравится:
— Папа, что же все-таки случилось? Какое-то несчастье?
— С чего ты взяла? — удивился Кристиан. — Все хорошо.
— По тебе не похоже… Пап, а ты знаешь что-нибудь об Илэре? Мне бы хотелось с ним увидеться.
Агни показалось, что лицо его передернулось, как от боли. Но голос прозвучал спокойно:
— Илэра в городе нет.
— А где он?
— Не знаю, Агни. Мы давно
Агни недоверчиво прищурилась:
— И до сих пор не помирились?
— Нет.
— Не очень-то верится.
Отец только плечами пожал.
— Илэр что, опять попал в какую-то передрягу?
— Откуда такие мысли?
— Не знаю, что еще могло тебя так расстроить, — честно сказала Агни.
— Глупенькая, — он улыбнулся, и у Агни немного отлегло от сердца. Если отец улыбается, значит, не все так плохо. Но все-таки она взяла его явную ложь на заметку.
— Почему ты так смотришь на меня? — спросила вдруг Агни, прервав рассказ.
— Смотрю как?
— Как будто хочешь меня съесть, — пояснила она, и я покраснел и отвернулся.
— Прости…
— Нет, правда, Илэр, в чем дело? — поскольку я молчал, пытаясь как-то утихомирить подступившую к горлу горячую волну, Агни продолжила спокойно: — Я уже видела такие взгляды. Я знаю, что они значат. Ты несколько дней постился и чуешь кровь.
Я так удивился, что забыл про свой стыд и уставился на нее во все глаза. И удивился еще сильнее, увидев, что она улыбается.
— Откуда ты знаешь?
— Некоторые личности, навещавшие папу, смотрели на меня в точности так же, — объяснила Агни почти весело. — Я еще тебе не рассказывала. Они, наверное, покусали бы меня, если бы папа их не осадил. Так что, я угадала?
— Да, — ответил я.
Агни кивнула и сказала так, будто речь шла всего лишь о кофе с пирожными:
— Я могла бы тебя угостить…
— Нет, Агни, даже не думай! Я никогда…
— Но если тебе нужно, — настаивала она.
— Мне не нужно! — сказал я резко. — Я вообще не хочу никогда больше пробовать кровь.
— Разве тебе позволят? — с сомнением спросила Агни.
— Позволят.
— А ты сам-то сумеешь удержаться?
— Я попробую, — ответил я — и вспомнил каморку, где провел в заточении неделю, где я лез на стены от терзавшей меня жажды. — Буду терпеть, пока могу. Можно попробовать напиться, тогда будет легче, — я указал на ополовиненную бутылку с вином.
— Не уверена, что хочу увидеть тебя пьяным, — Агни покачала головой.
— Тогда я не буду больше пить.
Агни взяла со стола бутылку и унесла ее на кухню.
— Чтобы не было соблазна, — объяснила она, вернувшись. Я улыбнулся: она сама была большим соблазном, чем все вино в мире. Но лучше ей об этом не знать. — Рассказывать дальше? Или хочешь отдохнуть?
— Рассказывай.
Глава 4
You are not one of them
Not the same breed
You always felt out of place
Join your true scene
На ступеньках перед входной дверью Агни увидела странную скособоченную фигуру. Едва «шевроле» остановился, как фигура тут же поспешила к нему, с явным намерением открыть дверцу и помочь пассажиру выйти. Но Агни опередила непрошенного помощника, выбралась из машины и застыла в удивлении, увидев сгорбленного карлика, который сначала поклонился Кристиану, глядя на него влюбленными глазами, а потом — и самой Агни.