Пока ты со мной
Шрифт:
— Сэм, да ты что? Ньюхолл уже за тысячу миль отсюда.
Она захлопнула дверцу.
Глава 20
— Мама, что ты делаешь? — вскричала Дженни, с ужасом глядя на переполненную мусорную корзинку.
Карен, не слушая, рылась в верхнем ящике бюро, где хранились самые дорогие ее вещи.
— Делаю уборку, — буркнула она, швыряя в мусорную корзину серьги.
Дженни достала из корзинки цепочку, браслет, пузырек с духами, шарфик и недоуменно уставилась на мать.
— Мам, но ведь это твои самые любимые вещи. Все это
Карен оставила слова дочери без внимания. Прошлой ночью она долго плакала, прежде чем уснуть. Во сне она прижимала к себе подушку Грега, а на рассвете проснулась от кошмара: ей привиделось, что Грег занимается любовью с другой женщиной — у нее были черные волосы, белая веснушчатая кожа и огромные груди. Грег и чужая женщина возились среди скомканных простыней, его рука шарила по ее круглому животу, они шептались между собой о чем-то, хихикали и все время повторяли: «Карен, Карен». Сейчас она вспомнила этот сон и от унижения вся передернулась.
Зазвонил телефон.
— Не бери трубку, — быстро сказала Карен. Телефон звонил с утра почти без остановки — в этот день должны были хоронить Линду. Увидев исказившееся лицо дочери, Карен уже мягче объяснила:
— Все равно ничего хорошего нам не скажут.
Она твердо решила, что трубку больше снимать сегодня не будет. Несколько раз звонили знакомые, предлагая помощь, но Карен никого не хотела видеть. Она знала, что придется отвечать на массу вопросов, а меньше всего ей хотелось говорить с кем-нибудь о случившемся. Кроме того, звонили журналисты, звонили клиенты Грега, чтобы сообщить о разрыве контрактов. На какие деньги жить дальше, было неясно, но Карен решила пока об этом не задумываться.
Телефон замолчал, и Карен достала из шкатулки с драгоценностями серебряный медальон. Она так ни разу и не успела его надеть. Дорогая вещица — сразу видно. Грег купил медальон в центре города, в самом лучшем антикварном магазине. Карен вспомнила, с каким радостным нетерпением смотрел на нее муж, вручая подарок. Грег любил дарить ей подарки — и вовсе не потому, что приближался очередной праздник. Ему просто нравилось делать ей приятные сюрпризы. Он долго размышлял, прежде чем купить какой-то подарок, осторожно выведывал, чего ей хочется, и обычно попадал прямо в десятку. С тоской в сердце она вспомнила, как, уже после вручения подарка, он любил рассказывать ей про сложный и продолжительный процесс выбора: какие варианты возникали, почему они отпадали, как суетились вокруг него продавщицы, а он, словно какой-нибудь паша, отвергал все подряд, пока на глаза ему не попадалось нечто идеально подходящее. Тогда он хлопал в ладоши и просил завернуть подарок. — Он такой красивый, — печально сказала Дженни.
Карен раскрыла медальон и вынула фотографию Дженни. Этот снимок она убрала в шкатулку, а медальон взяла за цепочку и замерла. «Тебе понадобятся деньги, — сказала она себе. — Нужно быть практичной. Эту вещицу можно вернуть в магазин. — Потом, решительно тряхнув головой, швырнула медальон в корзинку: — Ничего, заработаю деньги сама».
Дженни с криком бросилась вытаскивать медальон из мусора.
— Можно, я его оставлю себе?
Карен окинула ее ледяным взглядом.
—
— А я хочу, — упрямо заявила девочка, не глядя на мать. — Ты его выкинула, значит, тебе он не нужен.
— Я не хочу его больше видеть.
Дженни с вызовом подняла на нее глаза, надела медальон на шею и спрятала поглубже под свитер.
— Не увидишь. Я буду носить его под рубашкой.
— Ну, как хочешь.
— Да, хочу! А ты себя ведешь просто ужасно.
В глубине души Карен знала, что дочь права. Эти подарки вручались ей с любовью, с каждым было связано какое-нибудь воспоминание. Она поднесла к лицу булавку в виде золотого полумесяца, усыпанного крошечными бриллиантиками. Это был подарок на Рождество. Карен тогда с радостным ожиданием развернула бумагу и обнаружила внутри заварной чайник — накануне у них как раз разбился такой же. Помнится, она жутко расстроилась и подумала — надо же, чайник подарил! Значит, романтической любви конец? Она рассеянно заглянула внутрь чайника и увидела, что там коробочка из ювелирного магазина. Грег был очень доволен произведенным эффектом, и вспоминать об этом было приятно.
Но в следующую секунду Карен мысленно увидела перед собой не улыбающееся лицо мужа, а мерзкую гримасу подлого предателя из сна, и в сердце ее не осталось ничего, кроме испепеляющей ненависти.
Раздался звук подъезжающей машины, и Карен встрепенулась.
— Наверно, очередная ищейка приехала, — предположила она.
Из-за дождя большинство зевак разбрелись по домам, но неприметный полицейский автомобиль с ночи стоял напротив дома: сквозь стекло кабины темнел неподвижный силуэт детектива.
Дженни выглянула в окно:
— Нет, это не полиция.
Карен увидела, что перед домом остановился черный «БМВ», из него вышел мужчина с портфелем.
— Кто это? — спросила Дженни.
Вместо ответа Карен неразборчиво процедила что-то и бросилась к двери. Она яростно повернула ключ два раза, не обращая внимания на звонок. Дженни испуганно выглянула в прихожую.
— Карен, — раздался мужской голос. — Нам нужно поговорить. Открой.
— Иди отсюда, Арнольд, — хмуро ответила она. — Я не желаю с тобой разговаривать.
— Не упрямься, — нетерпеливо сказал Арнольд Ричардсон. — У меня нет времени.
— Вот и иди отсюда! — крикнула она. — Кто тебя звал?
— Это кто? — шепотом спросила Дженни.
— Наш адвокат.
— Пусть войдет. Пожалуйста, мама. Может быть, он сможет нам помочь.
— Карен, сейчас не время дурака валять, — сказал Арнольд. — Открывай.
— Хотя бы выясни, чего он хочет, — умоляющим голосом попросила Дженни.
Карен заколебалась — слишком уж потерянный вид был у девочки.
Карен открыла дверь, и в прихожую ввалился Арнольд Ричардсон, отряхивая черный зонтик.
Он был всего на несколько лет старше, чем Карен и Грег, но успел обзавестись брюшком и важным видом.
— Ты Дженни? — спросил он у девочки с серьезным видом.
Дженни взяла у него пальто и зонтик, глядя на адвоката во все глаза.
— А кто же еще? — ответила за нее Карен и обернулась к дочери. — Милая, повесь пальто мистера Ричардсона в сторонке, с него течет.