Покидая рай

Элькелес Симона

– Ты был неуловимым, КБ, - лениво тянет она.

– Я думал, что мы поняли друг друга.

Единственные отношения, которые я хочу, у меня уже есть с Мэгги. Они не публичные, но зато настоящие.

Мучительнее всего этого в том, что я не знаю то, что знает Кендра. Каждый раз, когда мы вместе, она намекает, что знает об аварии больше, чем остальные. Но что если это не так? Что если она дергает меня за ошейник? Мы оба были такими пьяными той ночью, а она была такой легкой добычей.

Может моя бывшая играла

со мной все это время, и я такой же лопух, как и Брайен.

Насколько бы я ни хотел, я не могу рисковать, отдаляясь от неё.

Она ползет своими огненно-красными пальцами вверх по моей рубашке, словно паук, и останавливается лишь по достижению плеча. Затем она наклоняется:

– Ты как наркотик, Калеб. Я не могу слезть с твоей иглы.

Она процветает на этой охоте. Не я. Возможно, это зависит от того, что кто угодно может войти сюда в любую минуту и поймать нас, стоящих так близко друг к другу. Фактор риска доставляет ей удовольствие.

– Так почему же ты впиваешься в ухо другого парня?

Я не знаю, почему спрашиваю именно это. Это не волнует меня. Я кладу руку на ее талию, готовясь оттолкнуть ее, если она попытается подойти ближе. Я так устал быть ее пешкой.

– Я просто хотела посмотреть на твою реакцию. Это сработало. За последнюю пару недель я не вызывала у тебя ничего, никаких эмоций или даже одобрения. Брайен думает, что ты с Мэгги Армстронг. Разве это не смешно?

Прямо в тот момент, когда я собираюсь ответить, открывается дверь. Входит Дрю, Кендра и я все еще стоим слишком близко, прикасаясь, друг к другу в чем-то, похожем на объятья. Это не то, что кажется, но, тем не менее, выглядит оно плохо.

– Я даже не буду спрашивать, - говорит Дрю и направляется к писсуарам. Прежде, чем его молния скользит вниз, он поворачивает голову к Кендре, - Ты не собираешься выйти?

– Там нет ничего, чтобы я не видела, - говорит Кендра, когда отступает от меня, прерывая все контакты.

Дрю издает короткий смешок.

– Да, ну, ты крутишься вокруг моих друзей, но только не прикладывай свои ручки ко мне.

– Если учесть то, что я слышала, то, думаю, одной руки будет вполне достаточно, - отстреливается Кендра.

– Достаточно, - говорю я, - Кендра, возвращайся к Брайену. Дрю, сделай уже свое дело.

Конечно, ей больно от того, что я не защитил ее, она вылетает из мужской уборной, но не раньше, чем я слышу бормотание “мудак”, обращенное к Дрю, на которое он отвечает “шлюха”.

Дрю заканчивает свое дело, а затем моет руки, смотрит на меня и говорит:

– Калеб, ты думаешь заниматься сексом с Кедрой - это выход? Слушай, пусть Брайен поимеет эту сучку и передаст кому-то еще.

– Это немного сложнее, чем ты думаешь, - Дрю издает гортанный звук, прямо как Миссис Рейнолдс.

– Неа, это ты все усложняешь.

А затем он бьет меня. Второй раз за сегодня

Дрю прав. Я позволял Кендре манипулировать мной, вместо того, чтобы пройти мимо. Мне не нужно потакать ей. Я могу просто позволить ей охотиться, при этом не давая ей не единого шанса на совершение убийства. Я поступил неправильно в этой ситуации и все еще не могу поверить, что все так просто. Я беру свой бумажник и даю Дрю двадцатку.

– Вот, заплати за мой счет. Я сваливаю.

– Ты не должен уходить. Я не собираюсь рассказывать Брайену, что вы с Кендрой делали.

– В данный момент мне вообще все равно, - говорю я, затем выхожу из мужского туалета и направляюсь к задней двери.

Глава 32. Мэгги.

Калеб пришел после обеда совершенно неожиданно. Я открываю дверь, чтобы ответить на звонок, и вот он здесь стоит передо мной с решительным выражением на лице.

– Мне захотелось тебя увидеть,-это все объяснение, которое я получаю.-Твоя мама дома?

– Нет. Она пять минут назад ушла на работу.

Калеб и я - друзья. Хорошо, мы больше, чем друзья. Это странно и запутанно, но это единственная непринужденная дружба, которая у меня есть.

Я веду его в свою комнату, потом он ждет там, пока я принесу напитки и чипсы. Мы сидим на полу и жуем чипсы, разговариваем о школе и борьбе, смеемся над тем временем, когда были детьми в садике и глупыми вещами, которые мы делали.

Потом мы играем картами в джин(моя мама научила меня,когда я была в больнице).Он вообще не говорит о поцелуях, даже не смотрит на меня страстным, полным желания взглядом, который я видела раньше. У него что-то на уме. Я не знаю что, но это отвлекает его.

Спустя некоторое время он кладет карты и говорит:

– Я хочу помочь тебе,Мэгги.

– С чем именно?

– Играть в теннис снова. Я всегда видел, как ты смотришь на шкаф, как будто там монстр, поэтому я посмотрел в него, когда ты была на кухне, и нашел твою ракетку.

Я встаю. Мое сердце начинает бешено биться, когда я, хромая, отхожу от него.

– Я больше никогда снова не буду играть.

Он тоже встает.

– Я не хотел тебя обидеть, Мэгги. Я просто пытаюсь помочь.

Я повернулась к нему спиной.

– Я не могу играть.

– Просто попробуй. Это причиняет тебе боль?

– Я больше не буду хорошо играть.

– Кто тебе сказал, что ты не будешь хорошо играть?

Он не понимает, что быть способной в теннисе, всегда означает большее, чем быть хорошей в нем. Это намного глубже.

Когда я смотрю на Калеба, то хочу, чтобы он гордился мной. Он пытается исправить всю ту боль, что причинил мне. Я действительно хочу помочь ему.

– Ладно, я попытаюсь.-говорю я.-Но не ожидай слишком многого.