Покинутые небеса
Шрифт:
– Ты имеешь в виду мой сон?
Она кивнула.
– Лиса и какая-то черная птица, не уверен, что точно знаю, как она называется. Может быть, ворона…
– Или галка?
– Возможно. Они, кажется, меньше, чем вороны?
Но Керри было уже не до подробностей.
– Послушай, как странно. Мэйда как раз говорила, что во мне течет кровь лисы и галки.
– Что ты сказала?
– Она назвала это примесью древней крови. И еще она считает, что во мне достаточно много этой древней крови, чтобы – как это она выразилась? – сменить обличье. Вот тогда я впервые осознала, насколько она отличается от большинства людей. Ты понимаешь,
Рори перевел взгляд на Мэйду и Зию, все еще забавлявшихся с птицами. Керри последовала его примеру. Теперь девчонки бегали взад и вперед по газону, раскинув руки в стороны, и следом за их руками тянулись хвосты мелких птиц – воробьев, крапивников, синичек.
– Видишь? – негромко произнесла Керри. – Ну разве неудивительно?
– Потрясающе!
– Но ведь никто не обращает на них внимания, никто, кроме нас. Разве ты при виде подобного зрелища не остановился бы, открыв рот от изумления?
– Именно это я сейчас и делаю.
– Похоже, что они сами выбирают, кто может их видеть, а кто нет. Или это имеет какое-то отношение к тому, течет в наших венах древняя кровь или не течет.
– Но я-то их вижу. А во мне нет никакой древней крови.
– Есть. Только, по словам Мэйды, ты об этом не знаешь.
Рори откинулся на спинку деревянной скамейки и прикрыл глаза.
– Все это слишком сложно для меня, – еле выговорил он.
– Понимаю. Я и сама чуть не потеряла связь с окружающим миром сегодня утром, когда Мэйда мне об этом рассказала.
Рори выпрямился и уставился на Керри:
– Потеряла связь с миром?
Керри пришлось глубоко вдохнуть и медленно выпустить воздух.
– Ну ладно, – произнесла она. – Моя история займет некоторое время, а кроме того, может, тебе и не стоило бы ее слушать.
– Я с радостью выслушаю все, чем ты захочешь со мной поделиться.
С этими словами Рори накрыл ладонью руку Керри, легонько сжал пальцы и ощутил ее дрожь.
– Все это может показаться тебе странным, – предупредила она. – Не просто таинственным, как девчонки-вороны, а… – Керри, не договорив, пожала плечами. – Очень странным.
– Вступление достаточно интригующее.
Керри невольно улыбнулась, но тяжесть в груди вынудила ее сделать еще один глубокий вдох. Рори снова постарался ободрить девушку пожатием пальцев.
– Хорошо, – решилась она. – Начну с самого начала. В двенадцать лет мне пришлось перенести хирургическую операцию. Во время обычного медицинского осмотра врач обнаружил у меня в боку опухоль и направил на обследование к хирургу…
7
В двенадцать лет мне пришлось перенести хирургическую операцию. Во время обычного медицинского осмотра врач обнаружил у меня в боку опухоль и направил на обследование к хирургу, а тот сразу же назначил операцию. Во время самой операции и потом, в палате реанимации, я почти все время была без сознания, но ведь это обычное дело, не так ли? Так что кое-какие объяснения я получила лишь на следующий день, да и то мне не открыли всей правды. Только много позже я выяснила, что же это была за опухоль. Это произошло, когда я уже находилась в клинике и в один из дней смогла уклониться от приема лекарств.
А сначала мне сказали, что это был не рак, как подумал доктор, а неведомо каким образом попавшая в мое тело часть зародышевой плоти; причем это произошло еще во время беременности моей матери. Опухоль была
Что ж, все это было так, но это лишь часть правды. На самом деле из моего тела извлекли крошечный, не больше дикого яблока, комочек плоти – останки моей сестрички-близняшки, о которой мать и не догадывалась. Зародыш по неизвестной причине прекратил развитие и попал в мой организм за несколько месяцев до родов. Так получилось, что я много лет носила в своем теле умершую сестричку, превратившуюся в комочек плоти, костей и волос. Странно, правда?
Думаю, мне не сказали всей правды, чтобы пощадить детскую психику. Подобные истории случаются нечасто, иногда мы читаем о них на страницах желтой прессы. Так или иначе, но именно тогда Кэти появилась на свет. И не в виде комочка плоти, а двенадцатилетней девочкой, внешне очень похожей на меня. Но, строго говоря, она никогда не рождалась. «Меня потеряли», – как-то сказала она.
Я помню, что еще лежала в больнице после операции, и как-то раз, когда дремала утром в своей палате, почувствовала, что в комнате кто-то есть. Открыв глаза, я увидела, что на краю кровати сидит девочка и улыбается мне. В первый момент мне показалось, будто я заглянула в зеркало. Даже ее одежда была точно такой, же как та, в которой я пришла в больницу перед операцией. Девочка взяла меня за руку, свободную от капельницы, сжала ее между своими ладонями и продолжала с улыбкой разглядывать мое лицо.
– Ты… это же я? – пробормотала я.
Она рассмеялась:
– Нет, я – Кэти Бин.
Я повторила ее имя одним словом, наподобие Кэтлин. Получилось Кэтибин, и это рассмешило ее еще больше. Смех мне понравился. Он совсем не был похож на мой, звучавший всегда несколько напряженно. У Кэти смех выходил из глубины груди и был немного хрипловатым, как и ее голос. Кроме того, каждое ее слово сопровождалось почти незаметной улыбкой, и смотреть на нее было очень приятно, независимо от того, что она говорила.
– Нет, я Кэти по фамилии Бин, – поправила она меня. – Как ты – Керри по фамилии Мэдан.
– Ты очень на меня похожа.
– Знаю. Мы же близнецы.
– У моей бабули тоже фамилия Бин, – сказала я и тут же вздрогнула, но потом вспомнила, что мамы рядом не было.
Она не переносила никаких упоминаний о бабуле, а если я все же заговаривала о ней, требовала называть ее бабушкой, чтобы не быть похожей на деревенскую девчонку.
– Она и мне приходится бабулей, – сказала Кэти.
– Но как же… Откуда ты взялась?
– Не знаю точно, но, кажется, из твоего живота.
– А я и не подозревала, что у меня может быть ребенок, – удивилась я, и тогда мы обе принялись безудержно хихикать.
Мы так и не выяснили, откуда Кэти получила свое тело, лишь много позже решили, что ее дух незримо присутствовал в моем теле все двенадцать лет, с самого моего рождения, поскольку все наши воспоминания совпадали до мельчайших подробностей. Лишь после операции положение изменилось, и каждая из нас стала накапливать свой собственный опыт. Но это было совсем не так, как происходит при разделении сросшихся близнецов. Несмотря на то что мы переживали одни и те же события, наше отношение к ним оказалось различным. Начать с того, что Кэти всегда ненавидела наших родителей, а я… не испытывала к ним никаких чувств, по крайней мере до тех пор, пока меня не поместили в клинику.