Покорение Сибири
Шрифт:
– Что ж, радостно это слышать от тебя, Алексей Петрович.
– Только, Ваше Императорское Величество...
– Только..?
– Екатерина II удивлённо подняла бровь.
– Только теперь на меня точно пойдут жалобы, - улыбнулся Казанцев.
– Это почему же?
– Потому, что не люблю лентяев, неучей и тех, кто разные глупости за иностранцами повторяет! Вот с глупостью
Казанцев бил по больному, он знал, что события во Франции не вызывают у Государыни больших симпатий. Хотя на англичан она была зла не в меньшей степени, но на деле отношений с Великобританией не разрывала. Очень сильно экономики России и Англии были переплетены меж собой, а Екатерина II искала в европейском бардаке выгоду для России.
– Экий ты, Алексей Петрович, строгий, - улыбнулась Императрица.
Казанцев тяжело вздохнул и развёл руками, мол, а куда деваться-то? После чего продолжил:
– Разрешите, Ваше Императорское Величество, от всех жителей Тюмени преподнести подарки?
– Ну-ка, ну-ка, посмотрим, чем ещё ты меня удивишь, Алексей Петрович.
– Первое, сто лучших в мире карабинов и двести пистолей для гвардейцев охраны Вашего Императорского Величества.
В зал внесли несколько образцов оружия и показали Екатерине II. В осмотре принял деятельное участие Милорадович. Было видно, что оружие ему по душе.
– Ваше Величество, а не пригласить ли кого-нибудь из офицеров охраны. Думаю, они смогут по-настоящему оценить оружие, - произнёс он.
– Действительно... Захар, - обратилась Императрица к своему камердинеру, - позови кого-нибудь.
Через некоторое время явились сразу два офицера охраны и принялись всячески осматривать оружие.
– Стрелять нужно, Ваше Императорское Величество, - произнёс один из них, - а иначе что тут скажешь? Хотя по первому впечатлению - экземпляры хороши. Легки и удобно ложатся в руку.
– Завтра устроим стрельбища и всё проверим. А пока, ступайте, - приказала Императрица.
– Второе, - продолжил между тем Казанцев, - золотая диадема, инкрустированная сапфирами и бриллиантами.
В зал внесли шкатулку, сделанную из бивня мамонта, украшенную резным рисунком, изображающим виноградную лозу. Императрица открыла шкатулку и достала оттуда диадему, которая переливалась чудесными бликами драгоценных камней и металла. Было видно, что украшение пришлось Государыне по душе.
– Третье, золотые ручные часы с ремешком из белой кожи.
И снова придворный лакей вносит шкатулку, на этот раз из красного дерева, на крышке которой изображена
– Один раз в сутки в одно и то же время, Ваше Императорское Величество, часы нужно заводить. Вот так вот, глядите, - и Казанцев показал, как они заводятся.
– Надо же, Алексей Петрович, как просто, удобно и красиво!
– восхитилась Екатерина II, которой часы очень понравились.
– Смею Вас уверить, Ваше Императорское Величество, что подобного нет ни у одного монарха в мире!
– ответил Казанцев, - и ещё долго не будет. Такое делают только в Тюмени на часовом заводе, принадлежащем Маллеру Артуру Рудольфовичу.
– Я помню об Артуре Рудольфовиче... Это всё?
– произнесла Екатерина II, налюбовавшись часами.
– Нет, Ваше Величество, - ответил Казанцев.
– Четвёртое, пшеничное вино "Грёзы" в бутылях из хрусталя уникальной формы.
В комнату внесли три бутыли высотой около пятидесяти сантиметров каждая. Одна была выполнена в форме обнажённой девушки, сидящей на своих коленях и руками завивающая свои волосы. Вторая в виде вставшего на дыбы слона с поднятым кверху хоботом. Третья представляла собой музыкальный инструмент похожий на контрабас. На всех бутылках имелись красочные этикетки, на которых была нарисована девушка, закатывающая от сладострастия глаза. Над девушкой выделялась яркая надпись "Грёзы". Императрица с любопытством оглядела каждую бутылку и приказала их унести.
– И последнее, Ваше Императорское Величество, лично от купца первой гильдии Лапина. Его корабли недавно вернулись из дальнего путешествия, и вот...
Четыре лакея внесли в комнату белый продолговатый сундук полукруглой формы и поставили перед Императрицей. Казанцев отрыл его.
– Сто тысяч золотых дублонов, Государыня!
Все находящиеся в комнате заворожённо смотрели на открытый сундук.
– Однако...
– только и смогла произнести Екатерина II.
Глава 2.
Петербург.
Ноябрьский вечер 1789 года в Петербурге выдался пасмурным, моросил мелкий дождь и дул пронизывающий северный ветер. А что ещё ждать от погоды в это время года и в этом географическом месте? Только группа людей, собравшаяся в особняке, что находился недалеко от Фонтанки, о погоде как-то даже и не думала.
– Отец!
– Иван Казанцев обнял Алексея Петровича, - сколько же мы не виделись!?