Покоренная викингом
Шрифт:
— Прямо скажу, против моей воли, — спокойно призналась Рианон. — Он пришел как викинг, забрал мою усадьбу и земли, и Альфред решил, что нам нужно пожениться.
Наступило неловкое молчание. Она сказала это легко, почти шутя, и все же они все пристально смотрели на нее. Она их обидела, и теперь жалела об этом.
Но потом она поняла, что они все смотрели в направлении двери. Она повернулась и окаменела: там был Эрик, который пристально смотрел на нее. Удобно прислонившись к косяку и сложив руки на груди, он наблюдал за ней.
— Она прекрасно рассказывает легенды, правда? — вежливо спросил
— Ты… ты стреляла в Эрика?! — воскликнула Дариа. Рианон покраснела.
— Я не хотела…
— Ой, Эрик! — засмеялась Дариа, вскочила на ноги и обняла своего брата.
Рианон видела, что их отношения непринужденны и ласковы. Он никогда не улыбался ей так, подумала она с горькой завистью.
— Я вижу, что ты прекрасно оправился от этой раны, — сказала ему Дариа.
— Сестренка, — нахмурился он притворно. — У меня на теле остался ужасный шрам.
— Ну, у тебя полно шрамов! — Она подмигнула Рианон. — Ты и вправду выпустила в него стрелу?
— У нее была прекрасная цель, — сказал Эрик, — а вот здравого смысла и преданности не слишком много. Но сейчас, если вы позволите, я заберу ее на некоторое время. Рианон?
Она поднялась, жалея, что у нее сейчас не было в руках лука. Как он смел говорить такие вещи своим сестрам и тетям?
Она пошла к двери, а потом остановилась прямо перед ним.
— Увы, милорд. А чего же вы хотели от меня? Если моя преданность ставится под сомнение, тогда и цель моя тоже была сомнительной. В будущем поостерегитесь, Повелитель волков. Мои цели могут измениться вместе с количеством здравого смысла. И, если бы у меня его было несколько больше, мы наверняка не поженились бы, потому что именно то количество и потребовалось, чтобы довести это дело до конца.
Дариа, услышав эти слова, расхохоталась. Эрик изучающе посмотрел на Рианон и медленно оскалился в улыбке. Потом шагнул вперед, взял ее на руки и легко перекинул через плечо.
— Извините, леди, но мне нужно разобраться со своей своенравной женой.
Поклонившись, он вышел и вынес ее из девичьей, неся через зал, не обращая ни на кого внимания. Задыхающаяся Рианон не могла сопротивляться.
Потом она поняла, что снова стоит на ногах. Они оказались во дворе. Там везде были люди, которые седлали лошадей и надевали на них попоны цветов своих королей и принцев. Рианон хотела было отругать Эрика за такое грубое обращение, но не сказала ни слова, рассматривая все происходящее вокруг.
— Что?..
Он пристально посмотрел на нее.
— Уже было нападение на Ольстер в отсутствие Найола, — сказал он ей.
— Ты… Вы выступаете в поход сейчас же? — спросила она с удивлением. — Тело твоего деда еще не успело остыть!
— Мы проводим тело деда в Тару, а потом поедем к Ольстеру, — сказал он. Он скрестил руки на груди, и глаза его блеснули. — А ты останешься здесь, под присмотром моей матери, до моего возвращения.
Она открыла рот, чтобы ответить ему, но потом закрыла его, потому что увидела, что через
— Рауен тоже едет с тобой?
Он, казалось, вздрогнул от вопроса, а потом хмыкнул:
— Да, он сам захотел.
— Он не должен… Он не должен сражаться за чужую землю!
Он неожиданно крепко прижал ее к себе.
— Ты ждешь его возвращения, а не моего? Увы! Я вижу, что это правда, но ты ведь никогда и не притворялась, что желаешь мне чего-то иного, чем датский топор. Но, леди, ты должна помнить всегда, что ты — моя жена, и ты запомнишь меня навсегда!
Она попыталась освободиться, ей было больно от его объятий. Ее упрямство не позволяло сказать ей, что она любит его, что ее забота о Рауене была только хитростью, чтобы спасти свою гордость. Она не могла сказать ему, что, если он не вернется, ей мир будет не мил, она даже не могла сказать ему о ребенке.
— Эрик…
Он поднял ее на руки, накрыл ее губы своими и страстно целовал, приводя ее в восторг. Потом отпустил ее, но с такой неохотой, как будто что-то не доделал.
— Эрик, — прошептала она. — Ты должен смотреть, чтобы…
— За Рауеном? — прошипел он яростно.
Она вскрикнула, когда он стремительно поднял ее на руки. Она прижалась к нему, а он шагал широко и быстро, потом стал стремительно подниматься через две ступеньки по лестнице и, наконец, принес ее в комнату. Там он бросил ее на постель, и прежде чем она успела подняться или оказать ему сопротивление, он опустился на нее всем своим телом.
— Прекрати, ты, викинг!.. Негодяй! — в испуге закричала она, но ничто не могло остановить его.
Он задрал подол ее платья и начал быстро раздеваться сам. Она снова закричала, в ее голосе послышались истерические нотки.
— Эрик!
Наконец что-то в ее голосе остановило его. Он успокоился, скатился с нее и лег рядом, что-то пробурчал, но она не поняла, что. Он хотел уйти, но она не могла позволить ему это. Ее щеки стали влажными от слез.
Она почувствовала, что он поцелуями смахивает эти слезы и поцелуи были такими нежными. Она сильнее прижалась к нему, почувствовав, что внутри у нее зашевелился ребенок. Его губы нашли ее губы. Она хотела его. Желала его с такой возрастающей силой, которая заполнила ее сердце, живот, всю ее.
— Леди, ты меня будешь помнить! — тихо прошептал он ей на ухо.
Она почувствовала, как его охватывает дрожь. Слегка застонав, она подалась ему навстречу, прижав свои губы к его губами, прижимая его к себе сильнее и сильнее, призывно шевеля бедрами.
— Рианон…
Ей не хотелось говорить. Она спрятала свое лицо у него на шее.
— Пожалуйста, — пробормотала она нежно.
Ей больше ничего не нужно было говорить. Он уже был в ней, и она еще теснее прижалась к нему, начиная движение. Тогда и он начал двигаться, и с каждым толчком он все глубже входил в нее, и через секунды она почувствовала, как его неистовое желание совпадает с ее. Он так любил ее, как будто хотел оставить ей память об этом на всю жизнь, а она так любила его, как будто это чувство могло уберечь его на войне. Она вскрикнула, когда оргазм опалил ее и почти лишил сознания. Она лишь чувствовала его содрогания.