Покровитель для Ангела. Собственность бандита
Шрифт:
Вскрикиваю и Михаил резко меня отпускает. Я вижу, как темнеют его глаза, и мне становится страшно. Опустив голову, сбегаю в комнату и закрываю дверь. Сердце неистово прыгает в груди и через минуту я вижу, как Михаил вышел из дома, хлопнув дверью, сел в машину и быстро выехал со двора.
Охранники закрыли ворота и спустившись на первый этаж я вижу, что Миша все сгреб со стола и отправил в урну вместе с приборами.
Глава 9
Весь день я провожу одна. Дом Бакирова оказывается огромным, в нем не одна спальня, как я думала, а несколько, поэтому я
Никаких фотографий в его доме я не нахожу, как и альбомов или памятных вещей. У меня создается ощущение, что Бакиров здесь или не так давно живет или у него просто нет ничего из прошлого, хотя есть кое-что, что сразу бросается в глаза. Его запах. Им пропитаны его вещи и конечно, пепельницы. Дорогие медные литые пепельницы расставлены по всему дому, и у меня было рука поднимается все это выбросить, но я тут же отметаю эту идею. Бакиров скорее меня выкинет, чем свои пепельницы, хотя это было бы не так уж и плохо.
Пошатавшись по дому я нахожу его рубашку на одном из кресел, и осторожно взяв ее в руки невольно вдыхаю запах. Сигареты, кофе и мускус. Боже, как же сильно я соскучилась по его запаху, как же сильно он нравится мне несмотря ни на что. Как наркотик, как что-то запретное и очень волнующее меня.
За дверью что-то шуршит, и я быстро кладу вещь обратно. Не хочу, чтобы Михаил видел мою слабость, и еще больше не хочу выглядеть перед ним жалкой, хотя с этим сильно сомневаюсь. Не он у меня дома на правах собственности, а я у него с единственным пакетом вещей, и это бьет по больному.
Я никогда ничего не получала просто так, я честно работала на Бакирова, и у меня всегда были мои деньги, мой дом, школа и хоть какая-то стабильность. Теперь же я словно потеряла почву под ногами, и никак не могу найти опору, но хуже того, что я не знаю, зачем Бакиров забрал меня себе. Я же грязная, пользованная уже, и Михаилу наверняка противно даже смотреть на меня, вот он и не смотрит, а если смотрит, то как-то жутко, так серьезно, что мне от этого становится самой страшно.
На улице быстро темнеет, но Бакиров дома так и не появляется, поэтому я все же не выдерживаю, и иду в душ в комнате, которую выбрала. Я уже два дня не делала перевязку и рана на груди начинает неприятно жечь. Мне сняли швы, но шрам еще очень свежий, и его нужно смазывать мазью, которой у меня нет. Могла бы позвонить Анатолию, попросить привезти, но это уже будет слишком нагло с моей стороны. Они и так с Людой почти каждый день приходили ко мне, столько лекарств мне приносили даже не сосчитать. Просить же мазь у Бакирова я не стану, потому что…потому что не хочу ничего брать от него, и увеличить перед ним свой долг.
Я выхожу из душа с влажными волосами в одной майке и трусиках, потому что халата у меня просто нет, и как назло в этот момент дверь комнаты распахивается, я не успеваю прикрыться.
Бакиров собственной персоной и конечно, он не постучал. Вломился ко мне, как к себе домой, хотя это же и есть его дом и его правила.
– Не смотри! Стучать надо!
От неожиданности хватаю покрывало и подношу к груди, однако момент упущен, и конечно, Михаил успел увидеть меня полуголую и мой шрам на груди в особенности. Он немаленький, там восемь
– Я не привык стучать у себя дома.
Басит Бакиров, а я резко отворачиваюсь от него спиной, сердце колотиться, как у мышонка. На улице ночь, и почему-то только теперь я понимаю, что Миша пришел не просто так. А вдруг…вдруг он что-то потребует, вдруг он меня коснется.
Даже не дышу, когда слышу тяжелые шаги за спиной. Точно медведь Бакиров подходит ко мне, и я макушкой чувствую его теплое дыхание и эту энергетику, которая ломает кости.
– Ангел, посмотри на меня.
Медленно оборачиваюсь, чтобы встретиться взглядом с красивыми карими глазами. Такими серьезными и потемневшими сейчас, почти черными.
Мы стоим напротив друг друга. Бакиров на полторы головы выше меня, и я не выдерживаю его взгляда. Пальцы сжимаются до хруста, с силой вжимаю в себя покрывало, чувствуя себя голой.
– Позволь.
Сначала не понимаю, о чем он, а когда до меня доходит смысл его слов, не знаю даже, что ответить.
Не дожидаясь моей реакции Михаил осторожно опускает мою руку, которой я держу покрываю, а после смотрит прямо туда, где шрам.
Он его не касается, проводит только ладонью над кожей, будто поглаживая воздух, и при этом я вижу, как сжимается его челюстной сустав, как сильно впиваются острые четки в сомкнутый кулак. Аж капельки крови выступают…боже, это наверняка дико больно, и я невольно замечаю, что у Миши вся ладонь с внешней стороны в шрамах от этих четок уже.
Михаил так смотрит, что мне становиться страшно, и я быстро натягиваю покрывало на плечо, прикрывая шрам от цепкого взгляда.
– Ничего…почти зажило уже. Не смотри так. Пожалуйста.
Бакиров тяжело вздыхает и я вижу, как напрягаются его плечи.
– Я привез еду. Иди, возьми, что хочешь.
Усмехаюсь, хоть очень хочется плакать.
– Хозяин вернулся, пришло время кормить щенка?
Едко и некрасиво, но я не могу удержаться. Обида колет грудь.
– Ты не щенок! НЕ ЩЕНОК, БЛЯДЬ!!!
Вскрикивает так громко, что я аж подпрыгиваю на месте, но отступать не намерена.
– Щенок! Ты же сам меня сюда притащил, и кормишь теперь по расписанию! Зачем я тебе, что тебе надо?! Я твой враг еще, Михаил, ты не наигрался со мной, так вот у меня больше нечего взять, нечего! А хотя нет, есть еще кое-что, бери!
Меня так сильно распирает обида и боль, что я сама не замечаю, как хватаю свой единственный пакет вещей, и просто бросаю в Бакирова бумажки документов и вещи, которые он с легкостью отбрасывает от себя.
– На, забирай! Бери все, мне не жалко!
– Успокойся.
Стоит, как стена непробиваемая, а я не могу. Чувствовать себя бесправной вещью для меня невыносимо.
– Я не твоя вещь, НЕ ТВОЯ!
В груди жжет. Адреналин разжигает кровь, мне аж жарко, и предательские слезы текут по щекам.
– ТЫ МОЯ! Ты уже однажды признала это. Забыла, как шептала это мне, как была со мной, как целовала, ластилась ко мне, забыла?!
– Не забыла! Лучше бы ты прибил меня, и оставил где-то на обочине умирать, чем так! На, бери все, все забирай! Мне не нужны твои подачки, документы, тряпки! Мне ничего не надо, я хочу домой! Я верну тебе все деньги за лечение, я тебе все отдам, все и вернусь домой!