Покушение на зеркало
Шрифт:
И настолько выпукло предстала предо мной фигура торопящегося по коридору бородатого человечка, такого целеустремленного, такого взволнованного собственным благополучием, что я не выдержал, застонал от полоснувшей в затылке боли... Чуть не сбив шарахнувшегося от меня к стене молоденького санитара, я повернул назад и почти бегом бросился к выходу... Послеполуденный, все еще жестокий зной обдал меня сухим саунным жаром. На меня оглядывались, но мне было абсолютно все равно, как он сейчас смотрится, этот задыхающийся, что-то злобно бормочущий на бегу человек... Он маячил перед глазами у меня и тогда, когда, не выбирая и не торгуясь, покупал яблоки, бананы и какое-то печенье в блестящей обертке
– Знаю, знаю... Сюда!
– пробурчала санитарка.
– Да не сюда, а туда!!
– раздраженно прикрикнула она и, по-утиному переваливаясь, прошаркала к двери палаты с крупно выписанной коричневой краской цифрой 8. Приоткрыла ее, заглянула.
– Женщина... Которая соседка!
– окликнула она кого-то.
– Не муж ли твой пожаловал? Тоже, говорит, сосед...
Она обернулась ко мне и кивком показала: заходи!..
Шлеп, шлеп... Санитарка ушла. "Какая еще соседка?!" - пронеслось у меня в голове. Но раздумывать не приходилось, и я вошел.
Палата показалась мне непривычно маленькой для наших больниц, всего на четыре койки, заняты были только две. У дальней от входа стены спала пожилая женщина с грубо смуглым лицом и тугими смоляными косичками. То ли цыганка, то ли таджикская беженка. У окна, справа, койка была свеже заправлена, рядом с ней пустовало пружинное ложе со свернутым матрацем. У изголовья четвертой кровати сидела на табурете молодая шатенка в бежевых брюках и в белой батистовой блузке навыпуск. Темные, цвета кофейных зерен, чуть продолговатые глаза уставились на меня с нескрываемым удивлением, что, впрочем, было вполне объяснимо: мою бородатую физиономию они видели, безусловно, впервые.
Что-то необыкновенно притягательное и в то же время шокирующее было в ее взгляде - эдакая странноватая смесь доброжелательного интереса и почти звериной настороженности. Казалось, в считанные мгновения она пыталась решить для себя, чего можно ждать от этого незнакомого человека, никакого, конечно, не "соседа", но отчего-то назвавшегося таковым. Подходя к кровати, на которой лежала с закрытыми глазами тотчас узнанная мною старушка, прикрытая по самый подбородок до серости застиранной простынкой, я вдруг ощутил себя не в своей тарелке. Этот внимательный, опасливый взгляд, словно лучом невидимого прожектора ощупавший мое лицо, не мог не смутить. Тем более, что молодая сиделка была хороша собой по-славянски чуть широковатый овал лица, какая-то удивительно свежая бледность кожи, подчеркивающая естественную яркость не тронутых помадой по-детски пухлых губ, ровный, как говорится, точеный нос, прямо-таки трагический надлом узких и в то же время очень густых бровей... Это была женщина в моем вкусе, и глаза ее были, безусловно, самым большим украшением пусть не классически красивого, но, бесспорно, привлекательного лица, и только вот выражали они совсем не то, что мне хотелось бы в них увидеть.
– Прошу меня извинить... Насчет соседа...
– я прочистил горло, и это вышло прямо-таки по-актерски, когда изображают смущение.
– Надо же было как-то объяснить ей...
18
Я огляделся. Куда-то следовало пристроить мои продукты. На тумбочке места не было: там уже лежало нечто в промасленной бумаге, а рядом еще и кружка с недопитым соком. Может, положить вон на ту незастеленную кровать?.. Только удобно ли?
Однако женщина не спешила
– Вы... не перепутали?
– произнесла она приятным, чуть хрипловатым голоском.
– Если вы к Вере Семеновне, то...
– Марьяночка, - тихо прошелестела старушка, открывая глаза.
– Кто это, из милиции?
– Нет, я не перепутал. И не из милиции, - я протянул пакет молодой женщине, и она в некоторой растерянности приняла его.
– Просто я видел, как вас сбила машина... Ну и... В общем, обеспокоился... И решил вот...
Кляня себя за косноязычие, я замолчал. Можно, пожалуй, и уходить. Остается спросить о здоровье, то бишь о степени серьезности повреждений и все.
Большего Джиге не надо.
– Как странно...
– Марьяна смотрела на меня в упор, теперь уже с нескрываемым подозрением.
– Что странно?
– Я хмыкнул.
– Странно, когда кому-то просто по-человечески сопереживают? По-моему, нет. Хотя в наше время...
– Послушайте, - бесцеремонно перебила она меня.
– А это не вы?
– Простите, что - я?
– Сбили своей машиной Веру Семеновну... И теперь на разведку отправились.
Откупиться. Не так?
– Не так. У меня нет машины и не было. И теперь уж никогда не будет. Я свидетель происшествия, только и всего.
Я как будто оправдывался. Чего ради?
– Согласитесь, есть чему удивиться.
– Она прищурилась. Две глубокие морщинки пролегли от уголков глаз вверх, к вискам, и я подумал, что эта Марьяна, пожалуй, куда старше, чем выглядит.
– Совершенно незнакомая вам женщина...
Приходите ее навестить, да еще с гостинцами. Так... не бывает.
– Значит, все-таки бывает.
– Я неискренне рассмеялся, и она не могла не почувствовать фальши.
– Я не имею права отпустить вас просто так.
– Марьяна встала, положила мой пакет на табурет и наклонилась к старушке.
– Вера Семеновна, сейчас мы с этим человеком пойдем в милицию...
– Да, Марьяночка, конечно...
– вздохнула та и скорбно прикрыла веки.
– Вы это серьезно?
– Более чем... В конце концов, если вы ни при чем, это выяснится, только и всего.
Круто! Кажется, она и в самом деле намерена меня конвоировать!
– Надо верить людям, - сказал я как можно мягче, но и не без иронии.
– Спасибо за совет. Я тоже так думала. До тех пор, пока...
Не договорила. Вынула из пакета банан, зачистила верхушку, положила на тумбочку.
– Имейте в виду: если вы попытаетесь от меня удрать, я подниму крик и вас все равно задержат. Скандал вам ни к чему, верно? Вера Семеновна, она опять наклонилась к старушке, поправила край простыни.
– Я к вам сегодня еще зайду.
Покушайте хотя бы чуть-чуть.
Перекинув ремешок сумочки через плечо, она холодно взглянула на меня и направилась к дверям.
– Выздоравливайте, Вера Семеновна, - пробормотал я и следом за Марьяной вышел из палаты. Что ж, похоже, что мне придется перевыполнить задание Джиги.
...Ни я, ни моя симпатичная конвоирша толком не знали расположения ближайшего отделения милиции. Пришлось расспрашивать лоточников, причем забавнее всего, что этим занимался я. Сведения от них мы получили самые противоречивые, поскольку каждый, к кому я обращался, либо пожимал плечами, либо указывал приблизительное местонахождение того отделения, с которым ему хоть раз приходилось иметь дело. Один же усач, млевший на солнцепеке возле разложенных на раскладушке шампуней, направил нас в областное управление и даже охотно объяснил, каким автобусом туда добраться. Все это время Марьяна цепко держала меня под руку, время от времени настороженно заглядывая мне в глаза.