Покушение на зеркало
Шрифт:
Последняя его супруга, в отличие от предшественницы, сотрясавшей маленький городок шумными скандалами и демонстративными уходами из дома, пыталась бороться с мужниным непостоянством той же монетой - напропалую флиртовала с командированными в Кинель эмвэдэшниками, а однажды даже увязалась за одним из инспектирующих в областной центр. Кончилось тем, что ее просто уволили из органов - она работала инспектором по несовершеннолетним, а Саврасову, тотчас подавшему на развод, даже посочувствовали. Хотя всем было ясно, как божий день, что именно его неистовый кобеляж довел бедняжку Марью Петровну до столь драматической крайности.
Облизываясь на стройненькую белокурую следовательницу, Виктор Иванович Саврасов навряд ли имел серьезные намерения матримониального свойства. Он априори знал, что с Анной Лариной семейной жизни не будет хотя бы уже и потому, что прощать
Пока что загадывать о том, то есть об успехах, не приходилось, поскольку труп убитого писателя Ходорова - вернее, возможно убитого - обнаружить Саврасову не удалось. В течение двух дней после его загадочного исчезновения тургаевские подростки под непосредственным руководством участкового Соколова на двух весельных лодках тралили шестами с толстенной леской и сомовым крючком на конце дно старицы Малой Кинельки, но ничего, кроме размокших топляков, зиловского колеса с помятым ободом и проржавевшей загогулины, бывшей некогда частью чего-то геодезического, найти на заиленном дне старицы не удалось. На том поиски тела прекратили - проверить, нет ли его в водах быстротекущего и широкого Кинеля, не было материально-технических возможностей, то есть денег на бензин для моторок, водолаза и оплату поисковых работ. Тем более, не было никакой уверенности, что течение не снесло труп убитого, если он, конечно, утоплен, аж в саму матушку Волгу.
Но в том, что он когда-нибудь найдется именно в воде, у старшего оперуполномоченного Саврасова сомнений не было. Только слепой не заметил бы следов волочения какого-то тяжелого предмета от порога дома Сазоновой до берега старицы. На протяжении примерно ста пятидесяти метров отчетливо видна была полуметровая в ширину полоса, оставленная то ли мешком, то ли большим баулом из толстой синтетической плетенки - излюбленной тары челноков и барахольных торговцев. Об этом свидетельствовали оборванные пластмассовые нити, обнаруженные на вылезшем из стареньких ворот гвозде и в щели на коряге близ самой старицы. Да и на асфальте проходящей сразу за селом трассы, которую преступнику пришлось пересечь, нетрудно было различить широкую эту полосу, прочерченную дорожками от жесткого плетения. Пропавшая и в тот же самый день найденная почти у слияния старицы с Кинелем лодка дачника-пенсионера Костромина была еще одним доказательством того, что убийца (или похититель?) Ходорова постарался ночью отвезти его (а скорее всего труп) как можно дальше от Тургаевки, чтобы предельно затруднить его поиски. Утопив свою жертву, преступник выбрался на берег далеко за селом и, никем не замеченный, скрылся.
Скорее всего, воспользовался первой электричкой, хотя не исключено, что его подвез какой-нибудь проезжавший по трассе левак.
Все это стало ясно капитану Саврасову уже к вечеру первого дня. Весь следующий ушел на опрос населения Тургаевки - словесный портрет, а затем и фоторобот незнакомца, увиденного пенсионеркой Викуловой во дворе соседки, был готов уже утром. Однако ни в селе, ни в соседней Язовке, ни близ переездов и домиков путейцев человека с такой внешностью или хотя бы приблизительно на него похожего не приметил никто. Что было по меньшей мере странным. Если Викулова видела его во дворе между двадцатью двумя и двадцатью тремя часами, то, значит, в тот вечер он уже какое-то время был в Тургаевке. А поскольку летом темнеет поздно, пробраться в село, а потом и в чей-то дом абсолютно никем не замеченным было практически невозможно. Или почти невозможно. Или, скажем так:
маловероятно. Хотя, конечно, могло и повезти, в жизни бывает, конечно, всякое.
В сыщицкой практике Саврасова случались еще и не такие загадки.
И все же... Откуда он, с неба упал, что ли?.. Саврасов не поленился смотаться на мотоцикле участкового на соседнюю станцию,
Он попал в точку! Угадал: молоденькая кассирша на станции Кротовка сразу узнала даже на приблизительном фотороботе неприятного типа, которому она продала билет до областного центра. Вспомнить было легко: он был единственным пассажиром самой первой электрички, проходившей Кротовку в пять одиннадцать утра.
А как он добрался ночью до Кротовки? Не пешком же - от Тургаевки километров пятнадцать, до вокзала - все шестнадцать с половиной. Ясное дело, кто-то его подвез. Саврасову выяснить это не составило труда. Там же, в Кротовке, на местной автобазе ему указали на водителя, который с напарником в ту ночь возвращался порожняком из райцентра. Тот не стал отнекиваться и, взглянув на карточку фоторобота, признался, что да, подвозил такого человека. Не побоялся взять его ночью, потому что ехал в кабине не один. Голоснувшего мужичка посадил в кузов. Деньги взял с него сразу, всего-навсего пятерку.
Итак, все стало на свои места. Некто, предположительно убивший писателя Ходорова в ночь на 23-е июля, утопив в старице Малой Кинельки труп и добравшись до Кротовки, 24-го рано утром на электричке отбыл оттуда в областной центр. В линейном отделе никаких сведений о появлении его на вокзале не оказалось. Гипотетическому убийце легко было раствориться в толпе высадившихся пассажиров, внимания милиции он к себе не привлек, поскольку ориентировка на него поступила из Кинеля лишь к концу дня.
След неизвестного затерялся. Но, как оказалось, ненадолго. Неделя, прошедшая с момента начала поиска и до задержания подозреваемого имярек, ушла у Саврасова на отработку еще двух версий происшедшего в Тургаевке, выдвинутых следователем Лариной. Версий, на взгляд Виктора, нелепых, с нулевой вероятностью. Тем не менее, понимая, что добросовестный следователь обязан проверять любую, оперуполномоченный занимался ими с не меньшей старательностью. Одна из этих диких версий строилась на предположении, что убийцей был сам Ходоров, а его жертвой - неизвестный, замеченный Викуловой. Застав в комнате вора, писатель вступил с ним в борьбу и нанес ему повреждения, повлекшие смерть. Испугавшись содеянного, Ходоров утопил труп и скрылся. Другая версия предполагала, что писатель спокойнехонько, не говоря о том хозяйке, решил съездить домой, в город, к знакомым или родным, а кровавая драка произошла в его отсутствие.
Ведь нельзя с уверенностью утверждать, что тот неизвестный был один, пришельцев могло быть и двое, и четверо.
Первую версию - убийца сам Ходоров - по сути опровергла справка из поликлиники, к которой был прикреплен писатель, переданная по телефону в ответ на запрос о группе его крови. Оказалась она совсем не редкой, одной из самых распространенных групп - II A, резус положительный. Именно эту группу определил кинельский судмедэксперт, исследуя соскобы пятен в доме Сазоновой.
Так что кровь хлестала из одного человека, хотя, впрочем, нельзя было исключить, что и у нападавшего могла быть та же группа. Но, учитывая степень невероятности версии "Ходоров-убийца", такое совпадение было бы совсем уж сказочным. Лопнула же эта версия после того, как был задержан Сидоров:
прослеженные от дома к старице следы дешевых, совсем почти что не ношенных кедов совпали по размеру и рифлению подошвы с его обувью. Но что там обувь!..
Отпечатки его пальцев были прямым доказательством присутствия в доме именно этого человека, назвавшегося при задержании Сидоровым, а потом, на первом допросе, Ивановым. Их было на удивление мало - один с внутренней стороны табурета, еще два - на дверце платяного шкафа и спинке железной кровати. Все остальные, как показал осмотр места происшествия, были, видимо, тщательно вытерты - дверные ручки, стол, наспех зарытый в огороде топор, щеколда калитки, которую непременно должен был отодвинуть преступник, были в смысле отпечатков стерильно чисты. Зато на зазубринках топора удалось выявить микроследы крови все той же группы II A. Как и на краешке рукава застиранной клетчатой рубашки самого Сидорова.